И пришло разрушение…

Как только орехи кола пошли по кругу, жены и дети Оконкво, а с ними и те, кто взялся им помогать, стали вносить еду. Сыновья Оконкво принесли кувшины с пальмовым вином. Еды и вина было столько, что некоторые родственники даже присвистнули от удивления. Когда все было подано, поднялся и заговорил Оконкво.

— Я прошу вас принять этот маленький орех кола, — начал он. — Не потому, что я хочу отплатить за то, что вы сделали для меня за эти семь лет. Ребенок не может отплатить матери за молоко, которым она вскормила его. Я созвал вас всех только потому, что считаю: нет ничего лучше для родственников, чем собраться всем вместе.

Пиршество началось с похлебки из ямса, — она и легче, чем фуфу, да к тому же ямс всегда подают первым. Затем было предложено фуфу. Некоторые гости запивали его отваром эгуси, другие отваром из горьких листьев. Потом поделили мясо так, чтобы никого не обидеть. Мужчины вставали один за другим по старшинству и брали свою порцию. Даже тем немногим родичам, которые не смогли прийти на празднество, отложили их порции.

Когда все пальмовое вино было выпито, поднялся один из старейших членов рода и обратился с благодарностью к Оконкво.

— Если я скажу, что мы не ожидали такого великолепного пиршества, это будет означать, что мы не предполагали, сколь щедр наш сын Оконкво. Все мы знаем его, и мы ожидали великолепного пиршества. Но оно оказалось даже великолепнее, чем мы ожидали. Спасибо тебе. Да возвратится тебе все, что ты израсходовал, в десятикратном размере. В наши дни, когда младшее поколение считает себя мудрее своих отцов, приятно видеть человека, который следует славным заветам старины. Ведь тот, кто приглашает своих родичей на пир, делает это не для того, чтобы спасти их от голода. У всех у них есть дома пища. Когда мы собираемся все вместе на площадке, залитой лунным светом, мы делаем это не ради луны. Каждый может любоваться луной из своего собственного двора. Мы собираемся вместе потому, что нет ничего лучше для родственников, чем собраться всем вместе. Вы спросите меня, почему я все это говорю. Я говорю все это потому, что страшусь за наше молодое поколение, за вас, молодые люди. — И он указал рукой в сторону, где сидела молодежь. — Самому мне осталось жить совсем немного. Да и Ученду тоже, и Уначикву, и Эмефо. Но я страшусь за вас, молодые, ибо вы не сознаете, как сильны узы родства. Вы не знаете, что это значит — говорить в один голос. И что получается? Поганая вера проникает в ваши ряды. Теперь человеку ничего не стоит покинуть своего отца и братьев. Ему ничего не стоит отречься от богов, которым молился его отец и его предки, — так охотничья собака, взбесившись, бросается вдруг на своего хозяина! Я страшусь за вас. Я страшусь за наш род.

Он снова повернулся к Оконкво.

— Спасибо тебе за то, что ты собрал нас всех вместе.

Часть III

Глава двадцатая

На семь лет оторваться от своего клана — это немало. Освободившееся место не будет вечно пустовать, поджидая возвращения своего владельца. Стоит человеку уйти с насиженного места, как тут же найдется кто-нибудь другой, кто займет его. Клан что ящерица: только-только, кажется, потеряла хвост — глядь, а у нее уже вырос новый.

Оконкво знал это. Он знал, что утратил положение одного из девяти скрытых под маской духов вершителей правосудия в Умуофии; утратил возможность повести своих воинственных соплеменников против новой веры, которая, как он слышал, все набирала силу. Попусту пролетели годы, а ведь за это время он наверняка мог бы получить высшие титулы клана. Но некоторые из этих потерь еще можно было возместить. Он твердо решил, что его возвращение на родину не должно пройти незамеченным. Он вернется домой в полном расцвете сил и наверстает эти семь потерянных лет.

Уже с первого года изгнания он стал обдумывать, как вернется в родную деревню. Прежде всего он построит новую усадьбу, — она будет больше и богаче старой. Поставит зернохранилище, которое будет больше прежнего, поставит хижины для двух новых жен. И затем даст понять всем, сколь приумножил он за эти годы свое богатство, введя своих сыновей в общество озо!Все знают, что это под силу только знатнейшим и богатейшим членам клана. Он явственно представлял себе то глубокое уважение, какое окажут ему, и самого себя в момент получения высшего титула.

Один год изгнания сменял другой, и Оконкво все больше убеждался в том, что его чирешил вознаградить его за пережитые потрясения. Взять хотя бы ямс: он собирает обильные урожаи и здесь, в Мбанте, и в Умуофии, где его друг Обиерика из года в год раздает его взаймы на семена.

И вдруг нежданно-негаданно разразилась беда с его старшим сыном. Поначалу казалось, что теперь-то уж дух Оконкво сломлен. Но и на этот раз Оконкво проявил недюжинную жизненную силу и превозмог в конце концов навалившееся на него горе. У него оставалось еще пять сыновей, их он воспитает согласно традициям своего рода.

Он велел позвать сыновей к себе в оби.Они вошли и сели перед ним. Самому младшему едва минуло четыре года.