И пришла Игра

Простите, что не успел с вами нормально попрощаться. За мной прислали вертолет, сказали — все срочно, ждать нельзя. Не знаю, можно ли об этом говорить, но один военный создал целый отряд из игроков. Я пока в учебке, в боевую часть переведут не скоро, так что ни о чем не переживайте — глядишь, пока то да се, война уже закончится.

У нас здесь не обычная казарма. У всех отдельные комнаты (но очень маленькие), вкусно кормят, развлекают и особо не муштруют. И даже платят — причем много, так что с вещами проблем нет, на сапоги присылать не надо. Здесь что-то вроде летнего лагеря, только для солдат. У нас с Настей все хорошо. Обустраиваемся, заводим новых друзей, готовимся к подвигам.

Вот, собственно, и все. Пишу, чтобы сообщить — у меня все пучком, ни о чем не волнуйтесь. Не знаю, сколько все это продлится, но уверен в одном — мы победим. На нас нападали многие, но никто не сумел завоевать навсегда. Так же будет и в этот раз.

Люблю, целую. Сын.

Вроде неплохо. Отложив бумагу, протяжно — по-кошачьи — зевнул и уронил голову на стол. Не знаю, сколько проспал — без окон и часов сложно понять, но в чем уверен на все двести, так это в мягком прикосновении. Чьи-то пальцы нежно поглаживали макушку и чесали за ушами, а сонный мозг упорно рисовал облик Малири.

— Настюх, ты че не спишь? — пробормотал, прежде чем вспомнил, что тех, кто шатается по базе после отбоя, ждут самые серьезные неприятности. И девушка вряд ли бы отважилась рискнуть жизнью только для того, чтобы приласкать ненавистного «бомжа».

А когда наконец разлепил глаза, дрему как ледяной водой смыло — никакая микстура бы не помогла. Напротив на стульчике сидела Цеметра вполне себе человеческого роста, подперев ладонью щеку и с улыбкой шевеля мою шерстку. Которая вмиг встала дыбом, а я отпрянул так, что до радужных пятен стукнулся затылком в стену, но боли вообще не почувствовал. Машинально потянулся за спину, зашарил по столу, кровати, но нигде не мог найти посох.

— Это ищешь? — императрица положила оружие предо мной.

— Как ты здесь оказалась? Я же выпил снадобье!

— Думаешь, эта бездарные отвары справятся с моей волей? — гадюка оскалила клыки и вперила красный глаз. — Наивные глупые людишки...

— Убирайся! — вжался в угол, поглядывая на дверь и судорожно соображая — сразу броситься наутек или попытаться позвать охрану. — Я не присягну тебе, хоть убей!

— Да я не за этим пришла, — острый ноготь описал на столешнице круг. — Просто хочу показать тебе кое-что важное. Поверь, это изменит твой взгляд... на многие вопросы.

— Опять завела свою песенку? Знаю, куда клонишь — не дурак. Катись отсюда, ведьма.

— Сядь, — она похлопала по коленям, не сводя пронзительного взгляда.

— Еще чего! Охра!..

Крик сорвался на едва различимое хрипение. Повинуясь черному колдовству, встал и послушно опустился на предложенное место. При том все чувствовал, видел, слышал, но не мог сопротивляться, оставаясь безмолвным зрителем в собственном теле. Цеметра меж тем обняла сзади и прижала к груди, словно мягкую игрушку, и в этих объятиях царил такой холод, что шерсть распушилась, как студеной зимой. И что самое страшное — моя точная копия все так же сопела щекой на столе.

И не успел толком ни удивиться, ни испугаться, как в коридоре послышались шаги — не ленивые и медленные, как у дозорных, а быстрая и тяжелая поступь нескольких человек. Дверь открылась, хотя перед сном запирал ее на поворотный механизм, и в комнату вошли четверо, обступив стол со всех сторон. Два врача в защитных белых комбинезонах, перчатках и противогазах — с баллонами за спиной и серебристыми кейсами в руках, разбойник в черной коже и маске и незнакомый лекарь в хламиде с глубоким капюшоном.

Сканер включить не смог, но судя по шмоткам, игроки были далеко за десятый уровень. Очень далеко.

— О как лег, — прогудел врач (или ученый, или хз кто), достав подключенный к ноутбуку обруч с присосками и водрузив двойнику на голову. — Всегда бы так.

— Ага, удобно, — согласился напарник, расставляя перед мордой разнокалиберные металлические цилиндры. — Ну-ка, пусти ему кровь.

— А не проснется? — с тревогой спросил разбойник.