Читаем И ничего под небом, кроме Бога… полностью

Перелесок, сенокос.

Спят косцы в прохладе

В бане на полу,

Косы их в углу.

Лезвий полумесяц

В сеянное небо

Жнет луну,

Сеет коноплю.

А за деревянным

Скошенным забором,

Серым частоколом,

Где-то желтый месяц,

Сырная луна.

Ночь гостей полна,

Ночь прохладой дышит,

Ночь костями ляжет.

<p>Мечет</p>

Меч — это крест,

Меч — это слово.

Меч — это сила, что рвет и мечет

Снова и снова!

Тушите свечи!

Он — длань и перст.

Он –

кара,

победа,

король,

непогода,

пламя пожара,

спасение вора,

успение мертвых во стенах собора!

В деснице монаха –

Орудие в крови степных чужаков.

Он — смерть на курганах монгольских врагов!

Великий язык! О, железная речь!

Терзает словами пожара крови,

Что, запекаясь на смуглой груди,

Границы раздвинула царской Руси.

Сияет луною клинок серебристый –

Так было и будет, и ноне, и присно!

<p>Столбовая дорога</p>

Я шел по столбовой дороге,

Меня встречали бедняки.

Я видел беды их и многим

Кидал на нужды медяки.

Кричали птицы, печь дымила

Над той дорогою седой.

И я во все, что сердцу мило,

Нырял бездумно с головой.

И в этом бурном океане

Я робко, словно флюгер, реял.

Я видел, как живут дворяне,

И слово, как ячмень, я сеял.

Меня встречали храмы, избы,

Они кивали мне во след.

И я святой их дух пречистый

Ловил под пеленою лет.

И этот путь светил лучисто,

Сиял, как чистый минерал.

Его те видят, кто отчизну

На звон монет не променял.

<p>Над распаханным полем</p>

Ты знаешь, мой друг, я счастлив,

Ты знаешь, мой друг, я болен.

Пролетит моя жизнь, как ястреб,

Над распаханным русским полем!

Ты знаешь, мой друг, всё знаешь же,

Как болит и сердце, и тело,

Как киркою богатые залежи

Исцарапало и раздело.

Мои вены, что реки дальние,

А глаза — два холодных озера.

И порывы души бескрайние

Дуют ветром до часа позднего.

Ты ведь знаешь, так больно что-то,

И всё режет внутри, и крутит.

Разойтись так порой охота

Во все стороны на распутье!

Я гляжу по кругам на море,

Будто плачет страна в ненастье.

Вот монета личного счастья

За Россию без вечного горя!

И родной душе хлеба-соли,

И в избе чтобы окна не гасли!

Ты знаешь, мой друг, я болен,

Ты знаешь, мой друг, я счастлив!

<p>Былое</p>

Снова я вспомнил былое,

Прошлого благодать.

Мне оба глаза долой,

Чтоб сегодняшнее не видать.

Кажется, плачут горы,

Гаснут деревни огни.

Я закрываю шторы,

Чтоб не знать окаянные дни.

Снова иду на сцену,

Вновь я пускаюсь в пляс.

Море наносит пену

На мой замутнённый глаз.

И через призму застоя,

Дымчатый, сонный хрусталь,

Поднимаю бокал за былое,

За изведанную печаль!

<p>Ковыль</p>

Мой конь летел по весям,

Копытом топча ковыль.

Взлетело то, что мало весит,

Осела пыль.

Пыль прибило к земле дождём,

И явилось солнце!

Ночь сменилась днём,

День росой смеётся.

Полосами трещин до неба

Бежит серая дорога.

Ветровых песен эпос

Льётся из рога.

Я всегда между пылью был

И небом низким.

Рожь и ржание кобыл

Было к сердцу близким.

Мне шептали стихи

Хруст земли и моя путь-дорога,

Довели меня степи до русской реки,

До родного порога.

Я с тобой в любую погоду,

Обдуваемый всеми ветрами,

Несмотря на мороз и невзгоду,

Русь святая и светлая!

<p>К России</p>

Что вам снится, леса России,

В пожаре огня полыхании?

Подарите второе дыхание,

Я от жизни с людьми обессилел.

Что вам снится, леса могучие,

На дрова и на щепь распроданы?

Кто к берёзке по этому случаю

Прислонится душою народною?

Что вам снится, леса далёкие,

Подо льдом и под снежными бурями?

Там, в Сибири, под старою ёлкою,

Крест могилы, истерзанный пулями.

Что вы гнётесь, леса великие?

От того ли, что под монголами

Устояли, а ныне гибнете

Вы под русскими же моторами?

Вы всё видите, вы всё знаете,

Но молчите из века в век,

И на вашей дремучей памяти

Самый страшный буран — человек.

<p>Драгоценные камни</p>

Киркою бил покорный раб

По камням серебра.

По камню — ра-а-з! По камню — дв-а-а!

И пот по капле — кап да кап…

Он жил в тени других людей,

На теле шрам да шрам.

И тела человека храм

Исхлестан до костей.

Он был ужасно одинок,

Надеждой заменил он волю.

И только том молитв мусолил

Средь жизни проволок.

Он бил расхлябанной киркой,

Будь снег вокруг или листва.

И только слышно: "Р-а-аз! И дв-а-а!",

А ночью на покой.

Он мысль, словно кость, глодал,

Тащил из барских закромов

В шалаш обрывочки листов

И в свет луны читал;

Носил всегда нательный крест,

И надзиратель каждый раз

Гасил "реакционный класс",

Покуда сила есть.

Немало зим прошло с тех пор,

Листвы немало пожелтело.

И изуверам надоело

Спускать впустую корм.

Его ж киркой забил палач,

Рубил на "раз!", и "два!".

И с плеч скатилась голова.

И слышен был небесный плач,

Раскаты грома прокатились,

И так рыдали, как могли.

Тогда о каждый клок земли

Удары молний бились.

<p>Карамельное яблоко</p>

Купол неба упал

Цвета ультрамарин,

Золотистый опал –

Это солнце.

День на пляже сиял,

Улыбаясь лучом,

И я видел, как небо смеётся.

Мяч упал на песок,

Солнца зайчик играл

И катался на пламенных бликах.

И маяк танцевал

В испаренье воды,

Околдованный цветом индиго.

Волнорез, как змея,

Укусил вдруг волну,

И запенилось море от боли,

Забирая на мутную глубину

Пуды соли.

Альбатрос под мостом,

Он спасенье искал

От жары и палящего злата.

Он глядел на паром,

Отражения скал

На волнах замечал он

И скатов.

А под вечер — закат,

И, как яркий плакат,

Карамельное яблоко — солнце –

Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики