И нет мне прощения

Она откинулась в своем кресле, ощущая усталость. Кому-то, – кто бегает целый день по кабинетам и этажам, кто корпит над проектами или мудреными отчетами, – ее работа могла показаться легкой, без сомнения. Она не бегает и не корпит над бумагами – она сидит в начальственном кресле за начальственным столом, и к ее услугам небольшой, но эффективный штат людей, которые как раз бегают, проверяя информацию. Но эмоционально… Ее работа была эмоционально выматывающей. И завистники – а такие водились, конечно же, – ее поражали. Видеть в течение шести рабочих часов сплошное бедствие и горе – это вам не по этажам бегать, мышцы ног накачивать!

От сострадания устаешь. Сильно. Позавидовать ей мог только человек, лишенный сострадания… Но не дай бог такому оказаться на ее месте.

Именно поэтому Манон занималась приемом клиентов сама. И никому не смогла бы передоверить свой пост. Хотя у нее были для этого финансовые возможности. Вполне могла бы нанять директора-распорядителя…

Она прикрыла глаза. На сегодня все. Чуть расслабиться… и домой!

– Манон, к вам тут посетитель, – проговорила секретарша. – Он не записывался на прием, но сказал, что деньги хочет в фонд внести…

– Запускай через минуту.

Манон села поровнее, быстро припудрила лицо, обновила помаду. Она знала, что ее привлекательная внешность играет не последнюю роль в пробуждении энтузиазма дарителей. Так уж нелепо мир устроен: деньги вроде несут для инвалидов, а меж тем несут их именно в этот фонд (ведь есть еще множество!) ради ее хорошенькой внешности… И ради папочки, разумеется. Кто как. Или по обеим причинам сразу.

Минута прошла. В дверь снова стукнули.

– Да! – откликнулась она.

Приятное лицо. Чувство собственного достоинства сочетается с определенной интеллигентностью.

– Меня зовут Константин… Евгеньевич. Вот моя визитка…

Посетитель вложил ей в руки кусочек плотной черной бумаги, на которой золотом было выведено что-то… Что пока не интересовало Манон.

– Присаживайтесь. Какое у вас ко мне дело?

– Я давно и с удовольствием читаю ваши рецензии на фильмы, если честно… Можно сказать, я ваш поклонник. По крайней мере, фильм смотреть не буду, пока ваше мнение не узнаю, – он улыбнулся, обнаружив ямочки на обеих щеках. – Но только недавно узнал, что вы возглавляете фонд помощи детям-инвалидам… В наше время столько развелось фондов, и большинство из них сомнительных, что я никогда и не помышлял заняться благотворительностью… Однако…

Посетитель застеснялся и умолк в самом интересном месте.

– Вы не помышляли, – сухо напомнила ему Манон, не имевшая склонности покупаться на комплименты. – Но теперь пришли в мой фонд. Что дальше?

– Я деньги для вашего фонда принес…

– Наличные?

Манон вспомнила Петьку.

– Вы что-то имеете против?

– Абсолютно ничего. Я очень рада, что вы хотите помочь больным детям. Но вы могли бы прислать курьера. Вы человек занятой, без сомнения…

Она взяла в руки визитку: «Генеральный директор ЗАО «Знаток». Кажется, это… Крупный интернет-портал плюс несколько печатных изданий, оседлавших тему недвижимости, ремонта, дизайна, архитектурных проектов для квартир и дач… По существу, холдинг. Солидное заведение, тем более что у него водились в основном богатые клиенты, из сегмента «люкс».

Константин Евгеньевич Ерофеев, так звался ее посетитель.

– Так я же сказал… Я ваши рецензии всегда читаю… И мне они очень… Мне давно хотелось познакомиться с автором, если честно. А тут я узнал о вашем фонде… И вот, пришел. Вы примете мой вклад, надеюсь?

– Разумеется. И напишу вам расписку.

– Напишите… А можно вас пригласить со мной поужинать?

– Константин… – она снова посмотрела в визитку, – Евгеньевич…

– Просто Константин.

– Простоконстантин, – согласилась Манон, – сдается мне, что вы принесли деньги для фонда как предлог, чтобы познакомиться со мной?

– Хм… Это вам неприятно?

– Не знаю пока.

Манон не изменила себе, – несмотря на ямочки, – и была подозрительна. Несколько секунд она рассматривала своего нового знакомца более внимательно.

Круглая голова с коротким ежиком темных волос, треугольные скулы и светлые глаза. Светлые в прямом смысле, не как у Павла, не золотистые, – а голубые. Точнее, на голубом ирисе серые радиальные полоски, как лучики.

И ямочки, черт побери!

– Хорошо, только завтра. Сегодня я занята.

– Тогда, может, сходим выпить кофе? Ненадолго…

Получилось надолго. Они говорили сначала о кино – Константин оказался знатоком, чем ее подивил. Затем он рассказывал о своей работе, а она о своей, потом пустились в воспоминания детства… Он, конечно, слышал о ее семье, – кто ж не слышал! – но интересовали его отнюдь не финансовые аспекты (иначе бы Манон непременно подумала, что он ищет в ее лице новую клиентку… А то и богатую невесту!). Напротив, он расспрашивал об отношениях в семье, говорил, как ценит сам теплоту и доверительность, приводил в пример свои отношения с мамой и братом, которые назвал «не столько родственными, сколько дружескими»…