Читаем И нет любви иной… полностью

Когда за женой закрылась дверь, Митро облегчённо вздохнул. Достал трубку, долго прикуривал от лампы, затем с наслаждением затянулся несколько раз. Выпустил в потолок облако дыма, вышел в сени и, глядя на полуприкрытую кухонную дверь, вполголоса позвал:

– Варька! Не спишь там?

– Не сплю. – Варька в широкой домашней юбке и старой кофте появилась из кухни, прошла в залу, села за стол. Негромко сказала: – Да не ярись ты так, Дмитрий Трофимыч. В хоре певиц хватает. Дашка, по-моему, так даже лучше Аньки…

– Да знаю, знаю! – Митро, стараясь не смотреть на Варьку, мерил шагами комнату. – Просто надо ж так, чтобы всё одно к одному…

– Что ещё стряслось? – Митро молчал, и Варька нахмурилась. – Я же видела, Дмитрий Трофимыч, ты ещё днём с Конной сердитый пришёл. Тебе вроде и на Аньку наплевать… для приличия ругался. Помер, что ли, кто-то?

Митро изумлённо воззрился на неё. Варька ответила ему прямым, взволнованным взглядом.

– Ну, знаешь, сестрица… Не зря, выходит, всю жизнь по базарам ворожишь… – Митро подошёл к окну. Глядя в темноту, проговорил: – Калужских я сегодня на рынке встретил.

– С Кузьмой что-то? – привстала Варька.

– Нет, не с ним… Данка умерла.

– Как?! – Варька схватилась за голову. – Да… да… с ума она сошла, что ли? Она же моложе меня!

– Кажется, сердце. Ну, может, оно и слава богу, отмучилась цыганка… Но ведь там двое детей осталось, да Кузьма ещё третьим. С ним-то что будет?

– Запьёт, как бог свят! – Варька вскочила. – Надо ехать туда!

– Вот и я говорю. – Митро взъерошил руками волосы, с надеждой посмотрел на Варьку. – Сестрица, сделай милость, поедем со мной в Калугу, а? Детей забрать надо и Кузьму тоже. С ним всё равно, кроме тебя, никто не справится. Меня он не послушает.

– Да что ж ты меня уговариваешь, Дмитрий Трофимыч?! Когда ехать хочешь?

– Да хоть бы вот через пару дней…

Варька подошла вплотную к удивлённо взглянувшему на неё Митро и отчеканила:

– Нынче же, Дмитрий Трофимыч! Нын-че же!

<p>Глава 13</p>

Над Калугой висели низкие серенькие тучи. Дождь то переставал, то начинал капать вновь, узкие улочки были затянуты туманом, купола церквей пропадали в мутной сырой мгле. На покрытой лужами площади стояло несколько пролёток, заляпанных грязью до самого верха. Возле одной из них сердитый и заспанный Митро торговался с извозчиком:

– Слушай, на край света, что ли, везти собираешься? Я тебе по-русски говорю: везёшь к цыганам в слободу – плачу гривенник!

– За пятиалтынный свезу, твоё степенство! – упрямился извозчик, явно принявший Митро за богатого купца-лошадника. – И кто же в этакую непогодь дешевле возьмётся? Взгли на грязишшу, сущие болота середь улиц сделались! Ну, хоть ещё маленько прибавь, твоя милость!

– И не уговаривай, не дам! – злился Митро, шаря взглядом по площади в поисках Варьки. Полчаса назад они сошли с поезда, и Варька тут же куда-то умчалась. Митро уже заканчивал торговаться с извозчиком (сговорились на двенадцать копеек), когда Варька прибежала с четырьмя бубликами в руках.

– Бери, Дмитрий Трофимыч, пока горячие.

– Давай. И полезай в пролётку, ехать пора.

Экипаж петлял по немощёным улочкам, копыта лошадей чавкали по рыжей глинистой грязи. Варька совсем продрогла, не спасала даже ковровая шаль. К счастью, вскоре впереди показался трактир: одноэтажное длинное здание с подрагивающими в оконцах жёлтыми огоньками. Сразу за трактиром тянулась Цыганская слобода.

– Небогато живут, – тихо заметил Митро, рассматривая кое-как залатанные крыши домиков, покосившиеся заборы и широчайшую, поросшую по краям камышом жёлтую лужу, в которую упиралась улица. У крайнего дома топталось, несмотря на дождь, несколько цыган. Когда пролётка остановилась, Варька выпрыгнула первая, поздоровалась:

– Тэ явэньти бахталэ[40], ромалэ!

Люди повернулись к ней, и Варька увидела, что это обычные цыгане губернского города, занимающиеся чем придётся: и пением в трактире, и лошадиной торговлей, и шорничеством, и кузнечным ремеслом. Жили они бедно, о чём свидетельствовали потёртые и вылинявшие женские фартуки, медные серьги, порыжевшие от времени сапоги на мужчинах. На приехавших московских покосились сперва недоверчиво, но Варька поспешила назвать себя, и цыгане сразу заулыбались: их род здесь знали.

– Да вот, сестрица… Видишь, какое горе у нас? – вздохнул пожилой цыган, назвавшийся Фёдором. – Одну схоронили, и другой, того гляди, следом отправится.

– Пьёт? – коротко спросил Митро.

– Не то слово, бог мой, не то слово! – вмешалась пожилая полная цыганка с круглым лицом. – Вот клянусь тебе, серебряный, никогда такого не видали! Ну да, пили цыгане, всегда пили, ещё как пили… Но вот так!

Митро невольно усмехнулся. Варька бросила на него негодующий взгляд и осторожно поинтересовалась:

– А вы что же, тётушка… Не пробовали к нему заходить?

– Сто разов! – фыркнула цыганка, плюнув подсолнечной лузгой. – Вон, попроси Федьку, он тебе за малые деньги шишку на голове покажет, Пашка – синяк… Трое молодых в дверь зашли, а в окна выскакивали, с ножом за ними гнался! Детей родных не иначе как со штофом водки впускает!

Перейти на страницу:

Все книги серии Цыганская сага

Похожие книги