И корабль тонет…

Все это время он держал руку в кармане, сжимая рукоятку пистолета. Теперь оставалось только его быстро достать и выстрелить. Он должен во что бы то ни стало опередить Суздальцева.

Сердце продолжало ныть, но Шаповалов старался не обращать на это внимание. Он сейчас выстрелит, а потом скажет своему врачу, что готов лечь на любую операцию. Пусть делают, что считают нужным. Хоть пересаживают все органы, что у него есть.

Шаповалов что есть силы, сжал пистолет. Ну вот, настал решающий момент. Он сделал резкое движение рукой вверх, и в этот миг сильнейшая боль, словно автоматная очередь, прошила грудь насквозь. Он пошатнулся и повалился вперед, почти к ногам Суздальцева.

Филипп, оттолкнув Ромова, бросился к отцу. Суздальцев не стал ему мешать.

– Папа, папа! – закричал Филипп.

Но Шаповалов никак не реагировал на его крики. Он лежал совершенно безжизненный, его лицо было непривычно синим.

– Врача! Где врач? – в свою очередь завопила Марина.

Врач уже спешил к своему пациенту. Схватив его за запястье, стал щупать пульс, затем приложил уху к груди. Поднял голову и сказал:

– Он умер.

14.02.2010