И грех, и смех

Наряд милиции приехал быстро и, выполнив

обычные процедуры по задержанию, затолкнул его

в служебную машину и увез.

Зинаида Ивановна стояла, прикрыв рот левой

рукой, с округлившимися глазами.

– Гаджи Раджабович, – взмолилась она, – а мы

правильно сделали? У него ведь десять детей.

– Правильно, правильно, – проговорил Гаджи, –

таких людей– вредителей надо ломать на корню,

пока они не наломали много дров.

Секретарша, наделенная большим опытом, потихоньку приходила к выводу, что в кресле начальника сидит достойный молодой и многообещающий специалист.

На второй день на приеме начальника сидела

целая солидарная делегация рабочих из Ахтов с

просьбой помочь освободить их бригадира из-под

стражи. Гаджи согласился и забрал свое заявление, тем самым вызвав у рабочих еще большее

уважение. Этого хватило Имрану, чтобы он перестал игнорировать руководство. Когда он вернулся на работу с опущенной головой, однозубый

рассмеялся:

75

– Я тебе говорил, Имран, что этот парень не из

робкого десятка.

Рабочие бригады монтажников засмеялись.

Имран с полуехидным, полушутливым выражением на лице произнес:

– А почему ты меня не предупредил, что он

псих.

Рацпредложение

И Через месяц работы Гаджи, несмотря на «затягивание гаек», не видел существенных изменений: все те же быки, лошади, погодные условия и

авралы – отставание носило хронический характер.

Надо было решительно что-то поменять. Но что?

После рабочего дня двор опустел и лишь в кабинете начальника горел свет. Взволнованный

сторож, в чьи обязанности входило и выключение

оставленного света в целях экономии электроэнергии, вытянувшись под окном, заметил силуэт начальника за рабочим столом, и отошел с чувством

удовлетворения.

Гаджи, вооружившись линейкой, карандашом,

циркулем, орудовал над чертеж-проектом электрификации южных районов Дагестана. При помощи

логарифмической линейки он производил расчеты

и записывал на листок цифры технико– экономического обоснования рационализаторского предложения. Он пришел к выводу, что проект, принятый

к осуществлению три года назад, устарел. Зигзаги

линий электропередач, сделанные с учетом рельефа местности, он стал переводить в прямые линии

и, к своему удивлению, обнаружил значительную

сумму экономии государственных денег. Выйдя

из кабинета после полуночи, он напевал песню и,

подпрыгнув, сорвал с дерева две сливы. Сторож

подошел на помощь.

76

– Гаджи Раджабович, я могу сорвать для вас

сливы, если хотите, – предложил сторож. – Проголодались, наверное.

– Чуть-чуть, Усман-халу, – ответил Гаджи, –

сливами голод не утолишь – мне бы мамины пироги сейчас.

– Не надо так долго работать, – посоветовал

Усман. – Здоровье надо беречь смолоду, сынок. До

вас никто так долго не задерживался на работе –

так желудок может заболеть.

Утром следующего дня Гаджи вызвал к себе

главного инженера Камала, который, увидев на

столе перерисованные чертежи, в недоумении

уставился на Гаджи.

– Догадываешься, в чем дело, Камал, – с иронией спросил Гаджи.

– Нет, не догадываюсь, – ответил он.

– Я сегодня останавливаю работы по всем направлениям, – деловито произнес Гаджи. – Смотрите сюда. Я все переделал – экономия составляет

почти тридцать процентов от первоначальной стоимости. К тому же, сможем догнать график ввода

в эксплуатацию. Так что, нашему руководству не

надо унижаться и просить откладывать время.

Камал помотал головой.

– А как ты собираешься это делать?

– Я сегодня в восемь часов разговаривал с директором летного отряда в Баку, и он готов дать

нам два вертолета.

– Вертолеты? – переспросил Камал, округлив

глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем он

приобрел дар речи. – Вертолеты?

– Да, конечно, – уверенно сообщил Гаджи. – Я

все тут рассчитал. Завтра утром я на поезде уезжаю в Баку, чтобы заключить договор с летчиками, а оттуда – в Тбилиси, чтобы утвердить изменения в проекте.

77

– А в Махачкале в курсе?

– Нет, – задумавшись, ответил Гаджи. – Им ничего не говори. Я боюсь, что не поддержат. Им скажи, что я уехал в командировку.

Камал стоял в растерянности.

– Послушайте, – рассуждал Камал, – а если не

получится, ты представляешь, что с тобой будет –

это саботаж и тюрьма.

– Вот видишь, почему я это скрываю от руководства, – с ухмылкой продолжал убеждать коллегу Гаджи, – потому что, как и ты сейчас, они будут страховать свои спины. Надо рисковать, чтобы

пить шампанское, Камал. Так что сегодня вместе с

экономистом помоги мне довести все расчеты до

ума, чтобы в Баку я был во всеоружии, и мы сделаем большое дело…

На следующий день лампочка в кабинете начальника горела допоздна, как и вчера, а сторож поджидал его у выхода. Когда Гаджи вышел из кабинета,

сторож протянул ему сверток. Гаджи удивился.

– Что это, отец?

– Пироги, сынок, старушка испекла специально

для тебя, – сказал старик. Они еще теплые. Ешьте.

Гаджи склонил голову: мама любила говорит –

человека человеком делает доброта и сострадание.

Этот сторож беспокоится за меня, что у меня может заболеть желудок.

Он, хватая из рук теплое вафельное полотенце

с пирогами, внимательно посмотрел в его карие

глаза, которые, прищурившись, излучали тепло.

Может быть, сейчас он сам голоден, но ему будет