I follow you (СИ)

– Это в любом случае лучше замороженных котлет, не так ли, большевик? – он бросил на меня взгляд и тут же отвел обратно. Он не признал бы это. И мне все равно было чертовски приятно. На самом деле, я уже плохо помнил, что такое готовить не для себя. Для себя можно было наскоро нарезать овощи, бросить их в тарелку и залить маслом, назвав это салатом. А для другого невольно начинаешь стараться. Что-то я размяк.

– Сам-то не будешь?

– Я не голоден, – я наблюдал за тем, как он ел. И, хочу сказать, это была довольно занимательная картина. Как если бедного студента пригласить в богатый ресторан и бесплатно поставить перед ним все блюда, присутствущие в меню. Такой же все еще недоверчивый, но радостный взгляд, и такая же жадность, с которой он поглощает принесенную пищу, надеясь, что это не сон.

– Слушай, а в честь чего это? – он вытер губы, повернув ко мне голову и подперев щеку рукой.

– Если скажу, что мне было скучно, ты поверишь? – он мотнул головой. Я усмехнулся, скрестив руки на груди. – Тогда мне просто захотелось, чтоб ты в кой-то веки съел что-нибудь нормальное.

– Нормальной пища была бы, если бы ты, например, борщ сварил.

Я вскинул брови, почесав средним пальцем щеку и только поняв, что я уже несколько дней ходил без кольца. Я надеялся, что оставил его дома, а не выронил в клубе. Этот расклад был бы так себе.

– Борщ, я так понимаю, это что-то из русской кухни. Как скажете, господин Курякин, принимаю заказ, – я усмехнулся, покачав головой, и сжал переносицу пальцами. Ожидать «спасибо» не стоило. Но я в нем и не нуждался.

Илья фыркнул, вставая из-за стола и задвигая стул, вышел из кухни. И заглянул обратно.

– Погоди, откуда ты мою фамилию знаешь? – я медленно опустил руку, подняв на него взгляд. Что-то внутри похолодело, и я выпалил первое, что пришло на ум.

– Пока убирался, нашел твой паспорт.

Илья вскинул брови, медленно кивнул и пожал плечами, снова исчезая за дверью. Мне оставалось только облегченно вздохнуть.

Я заглянул в спальню и обнаружил в ней Илью, лежащего на спине, забросив ногу на ногу, и рассматривающего потолок. Он даже не посмотрел в мою сторону, только слегка повел плечом.

– Можно вопрос? – я подошел к нему, присев на корточки возле кровати и упершись рукой в нее, подпер щеку ладонью. – Почему я еще здесь?

– Дверь всегда открыта, можешь идти, – он закрыл глаза, облизнув губы. – Или ты о том, почему я тебя до сих пор не выгнал?

– Вроде того.

– Ну, во-первых, я бы точно не выгнал тебя после секса. Это было бы бестактно. А во-вторых, ты меня покормил, а это позволяет тебе переночевать у меня снова. Типа платы.

– То есть не выгнал бы после секса? – я снова рассматривал его лицо, словно мог забыть хоть какую-то его черту. – Это тоже как-то относится к русской культуре?

– Очень смешно, ковбой. Плоские шутки и глупые вопросы тоже как-то относятся к американской культуре?

Я усмехнулся, ставя подбородок на край кровати и садясь на пол нормально.

– В смысле ты и проституток за дверь не выставляешь после секса?

Илья приоткрыл один глаз, посмотрев на меня, и вскинул брови:

– Мне послышалось, или ты только что поставил себя в один ряд со шлюхами? И нет, я ни разу не снимал их.

– Это было сравнение.

– Хорошо, ты только что сравнил себя со шлюхой?

Я тяжело вздохнул, на секунду закрыв глаза.

– Хорошо, ты меня подловил. Я неудачно выразился. Но ты ведь понял суть?

– Не-а.

– Ладно, забей.

Илья усмехнулся, закрыв глаза, опустил руку и потрепал меня по волосам. Я опешил, скосив глаза вверх и глядя на руку над собой, пальцы которой зарылись в волосы, слегка сжав их.

– Ты еврей, что ли?

– Извини?

– Ты кудрявый такой. Вот и подумал, – он потянул волосы на себя и тут же ослабил хватку, положив ладонь мне на макушку.

– Не все кудрявые обязательно евреи. И, пожалуйста, не говори о моих волосах.

Илья снова усмехнулся, открыв один глаз и посмотрев на меня:

– Комплексы, ковбой?

Я помотал головой, фыркнув, и лег щекой на кровать.

– Нет, я просто их не люблю.

– Откровения-то какие, ух, – Илья протяжно зевнул, закрывая глаза. – У тебя еще не все так плохо. Видал я особо кудрявых людей, напоминавших какой-то клубок или там тучу, я не знаю, как объяснить. И им это ужасно не шло. Так что это точно не та причина, по которой ты мог бы переживать, – он помолчал несколько секунд, добавляя. – Я даже как-то удивлен, что ты можешь быть недоволен своей внешностью.

– Это комплимент?

– Нет, намек на то, что ты явно нарцисс.

– Какой интересный вывод. И на чем он основан?

– По тебе это видно. Да и такие смазливые чаще всего бывают нарциссами, – пальцы скользнули ниже, опускаясь за ухом и неторопливо почесывая за ним кожу. Я прикрыл глаза, расслабившись. – Ты чертовски странный, ковбой.

– Взаимно.

Он повернул голову, разлепив глаза, и снова зарылся пальцами в волосы.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать шесть.

Он кивнул, прикрыв глаза и продолжив смотреть как будто сквозь меня.

– Мне тоже. Скажи, ты местный?

– К чему эти вопросы?

– А для чего люди задают друг другу вопросы?