I follow you (СИ)

– Я трахнул тебя только потому, что у меня давно не было секса. Ничего больше. Понял? – я снова молчаливо кивнул, играя покорность, и чмокнул ладонь. По правде говоря, я был очень доволен сложившейся ситуацией, явно игравшей мне на руку. Все складывалось как нельзя лучше, даже несмотря на боль в заднице. – Педик.

– Ты только что трахнул парня. Кто из нас тут педик? – я подтянул трусы и развернулся, упершись спиной в стену, зарылся пальцами в свои волосы, откидывая их со лба. Срочно требовалось найти гель и уложить их, чтобы больше не лезли в глаза.

– Ты, – отозвался Курякин, открыв глаза и повернув голову вбок. – Не я ж в задницу дал, а мне. Следовательно, я не педик.

– Отличная логика. Если ты трахнул парня, ты гей. Смекаешь? – Илья пожал плечами, опустив уголки рта вниз и вернув их в исходное положение.

– Допустим. Даже если так, ты все еще главный педик.

– Ты как ребенок.

– Оттрахавший тебя ребенок, - молниесно парировал большевик, и по нему стало видно, что он никогда не уступал в спорах.

Я тяжело вздохнул, посмотрев на него, и усмехнулся, похлопав по плечу:

– Тогда перестань прижиматься ко мне, Не-Педик, – я насмешливо посмотрел на фыркнувшего Илью, поднявшего на меня взгляд. Дважды ему повторять не пришлось.

Я смотрел, как он медвежьей походкой, поправляя на бедрах белье и штаны, пошел по коридору, поднялся вверх по лестнице и закрылся в ванной. Я закрыл глаза и зарылся пальцами в свои волосы, тяжело вздыхая.

Как можно было обозвать ситуацию, в которой я оказался? Я не так часто читал статьи и истории о сталкерах, но знал, что большая их часть оказывалась или за решеткой, или в лечебнице. Но никак не в постели объекта своего преследования. Конечно, стену коридора сложно было назвать постелью, но это были формальности.

Я открыл глаза, слушая шум воды, доносившийся сверху. Илья наверняка злился на меня и тайно обвинял во всех бедах человечества. Он вполне мог позвонить в полицию, рассказав о пьянице, завалившимся к нему домой и подпортившим кровь. Но, скорее всего, в его слова или не поверят, или ничего серьезнее небольшого штрафа мне не будет. В любом случае, я мог запросто вызвать в таком случае адвоката, который бы грамотно выстроил линию защиты, и в итоге Илью бы еще и обвинили в изнасиловании. Он наверняка понимал это и сам. И от этого злился только больше.

Я отошел от стены и направился на кухню. Идея, пришедшая мне в голову, была до безобразия простой: выкинуть все таблетки Ильи. Я хотел увидеть его настоящим, а не с затупленными инстинктами. В какой-то момент мой собственный инстинкт самосохранения забил тревогу, заставив меня остановиться, но мое безграничное любопытство, приправленное бесконечной любовью к поиску приключений на задницу (во всех смыслах), оказалось несколько сильнее. Найти все пачки было не так сложно, а избавиться и того проще. Я выкинул все таблетки в мусорный бак. По правде говоря, бегать в одних трусах прохладным ранним утром, пока в нескольких метрах от тебя несется поезд с сонными (или нет?) пассажирами, идея была так себе.

Когда я зашел домой, Илья только вышел из ванной. Не глядя на меня, он направился сразу в спальню, закрыв за собой дверь. Понимая, что пропажу таблеток он обнаружит достаточно быстро, я предпочел ретироваться в комнату, которую он только покинул.

Смывать с себя следы «борьбы» каждую ночь когда-то было делом привычным для меня. В студенческие годы я слишком много трахался, слишком много пил и слишком много думал о себе. Хотя, пожалуй, последнее у меня все еще оставалось. Тем не менее, ступив во взрослую жизнь, и секс, и выпивка начали как-то постепенно покидать меня. Было ли это следствием моего постоянного недосыпа или я просто потерял былую привлекательность, я точно сказать не мог. Но факт оставался фактом. Может быть, я запал на Илью тоже только потому, что давно не трахался?

Я поднял взгляд на свое отражение, продолжая растирать по зубам и деснам мятную зубную пасту, от которой во рту слегка жгло. Волосы отвратительно вились, заставляя меня все больше думать о том, что я однажды точно побреюсь налысо. Мешки под глазами стали немного меньше, чем раньше, и это немного радовало. Я сполоснул рот, уперся руками в раковину и посмотрел на свое отражение снова. Гетерохромия на левом глазу как будто стала темнее, еще больше выделяясь коричневым пятном на голубой радужке. Я опустил взгляд на свои руки, посмотрев на шрамы. Мне все больше казалось, что я теряю привлекательность. И куда делся тот юноша-первокурсник, на которого западали все люди вокруг?

Когда я вышел из ванной, Илья стоял на первом этаже, топтался возле двери и шарил по карманам. Я уперся руками в перила, вскинув брови и молча наблюдая, когда буквально через несколько секунд он поднял взгляд.

– Слушай, ты таблетки случайно не видел? – я мотнул головой. – Хрен с ними, потом куплю.