i fe6102e9d57ee753

   Она, молча, встала, открыла на стоящем рядом с ее креслом столике роскошную кожаную папку, судя по качеству и рисунку золотого тиснения, выделки никак не этого века, возможно даже не прошлого, и прямо-таки величественным жестом протянула мне незапечатанный конверт. Еле заметно улыбнулась, глядя как я, с огорошенным лицом - увы, не сдержался! - принимаю приглашение, церемонно склонила голову, как равная перед равным, повернулась и пошла.

   * Томас Чиппендейл (Thomas Chippendale; 1718--1779) - крупнейший мастер английского мебельного искусства эпохи рококо и раннего классицизма. Изготовленная из красного дерева, мебель этого мастера отличается сочетанием рациональности форм, ясности структуры предмета с изяществом линий и прихотливостью узора.

   ** Бильдербергский клуб, Билдербергская группа, Билдербергская конференция - неофициальная ежегодная конференция. Все участники являются очень влиятельными людьми в области политики, бизнеса и банковского дела, а также главами ведущих западных СМИ. Вход только по личным приглашениям.

   ****

   - Витек, а когда ты успел послужить во французском Иностранном легионе? - непринужденно поинтересовался я.

   - Чего? - глаза Виктора округлились. - Ни сном, ни духом...

   - Тогда почему княгиня на великосветском тусняке тебя шевалье обзывала?

   - Вообще-то это только сейчас низшее звание в ордене Почетного легиона, - отозвался Федорович, все еще разглядывая приглашение. Он эту бумаженцию разве что на зуб не попробовал. Однако, как быстро отследил логическую цепочку: стать кавалером вышеозначенного ордена (шевалье) для иностранца было достаточно сложно. А вот для воевавшего офицера Иностранного легиона - вполне реально. - В былые времена, а знать иногда и сейчас дворян этим термином называет.

   - Витя, так у тебя голубая кровь? - я пощелкал пальцами, сделав вид, что ищу что-нибудь острое. - Надо бы проверить.

   Виктор мгновенно отпрыгнул за Баландина.

   - Это не я! - угрюмо сообщил он, прячась за широкой спиной Федоровича. - Это один дальний предок еще в середине девятнадцатого века до полковника дослужился. Тогда уже за майора потомственное дворянство навешивали.

   - Слышь Вадим? Отнекивается, мол, я не я, и...

   - Чья бы корова мычала, - перебил меня подполковник, убирая наконец-то приглашение в ту самую роскошную кожаную папку. Ну не потащу же я такой документ в руках или, сложив, в кармане. Пришлось приватизировать раритет. Впрочем, Каролина сделала вид, что так и должно быть.

   - Что-что?! - теперь уже я возбух, переваривая слова Баландина.

   - Скромные у тебя родители, - хмыкнул Федорович, - не поведали деточке. Мать-то у тебя, Денис, из древнего княжеского рода. Какая-то боковая давно обедневшая ветвь, но все-таки. В личном деле твоего отца соответствующая справка имеется с полностью расписанным генеалогическим древом аж с четырнадцатого века.

   - Ну ни х... - я посмотрел на веселую рожу воспрянувшего духом Виктора и поправился, - ни фига себе.

   Честно говоря, все эти великосветские заморочки мне всегда были до лампочки. Как достаточно давно внушили родители, достоинства любого человека определяются в первую очередь его личными качествами, а никак не происхождением. Может быть, потому и не посчитали необходимым проинформировать о маминых предках?

   В дверь моего кабинета заглянула Валентина. Она всегда вламывалась сюда без стука, если только не была уверена, что я тут с Ириной вдвоем. Тактичная. Окинула наши чуть напряженные лица - за дружеской пикировкой пряталось некоторое волнение, все-таки много новостей за один день - и, постучав пальцем по циферблату часиков - да знаем мы, что уже второй час ночи! - коротко проинформировала мужа:

   - Я спать.

   Изящно помахала ладошкой, повернулась, продемонстрировав нам весьма привлекательную верхнюю часть своих нижних конечностей, плотно обтянутую модными нынче "резиновыми" джинсами - ткань качественно облегала нижний бюст - и ушла.

   Витя, оторвав взгляд от закрывшейся двери, вдруг спросил:

   - А что это такое, этот Бильдербергский клуб? С чем его едят? Слышал этот термин несколько раз...

   Мы с Вадимом переглянулись, и он начал рассказывать.