i e8c15ecf50a4a624

Дело Бейлиса нашло широчайший международный от­клик. Вместе с русскими медиками выразили свой протест проходившие осенью 1913 г. международный медицинский съезд в Лондоне и 86-й съезд немецких естествоиспытате­лей и врачей в Вене. На митингах протеста, прокативших­ся по странам Западной Европы, с гневными речами вы­ступали крупнейшие представители науки и культуры — Анатоль Франс, Ланжевен, Олар, Сеньобос и др. Протес­товали немцы, англичане, чехи, канадцы[576].

Наиболее последовательными и непримиримыми врага­ми антисемитизма показали себя рабочий класс и его пар­тия. «Взрывом негодования, — писала «Правда», — было оно (дело Бейлиса.—А. А.) встречено во всем цивилизо­ванном мире, и пролетариат России был в первых рядах тех, кто поднял свой голос на защиту попранной чести русского народа» [577]. Забастовки протеста против суда над Бейлисом прошли в Петербурге, Казани, Саратове, Харь­кове, Юзовке, Одессе и особенно в западных городах — Киеве, Варшаве, Гродно, Брест-Литовске, Белостоке, Бер- дичеве, Минске, Двинске, Ревеле, Смоленске, Могилеве, Пинске, Вильно, Витебске, Бобруйске и др.[578]

«Дело Бейлиса, — пцсал В. И. Ленин, — еще и еще раз обратило внимание всего цивилизованного мира на Россию, раскрыв позорные порядки, которые царят у нас. Ничего похожего на законность в России нет и следа» [579]. Весной 1914 г. большевистская фракция приняла решение внести в Думу законопроект, который был назван: «Проект зако­на об отмене всех ограничений прав евреев и всех вообще

ограничений, связанных с происхождением или Принад­лежностью к какой бы то ни было национальности». Зако­нопроект был опубликован «Правдой». В. И. Ленин пред­послал ему краткое воззвание, обращенное к рабочему классу, в котором, объясняя, почему евреи выделены осо­бо, писал: «Антисемитизм пускает все более глубокие корни среди имущих слоев... Гонения против евреев приняли в последние годы совершенно невероятные размеры... При таких условиях еврейскому вопросу должно быть уделено должное внимание со стороны организованных марксис­тов» *?⁹. Возвращаясь к этому же вопросу в другом месте, В. И. Ленин указывал:

«Особо ненавистническая агитация ведется черносотен­цами против евреев. Козлом отпущения за все свои грехи пытаются сделать Пуришкевичи — еврейский народ.

И потому совершенно правильно РСДРФракция глав­ное место в своем законопроекте уделяет еврейскому бес­правию» [580][581].

Реакция была вынуждена признать свое полное пора­жение в деле Бейлиса. В своем отчете указанный выше чиновник, посланный Белецким в Киев, писал: «Процесс Бейлиса — это полицейская Цусима, которую никогда не простят» [582]. Пуришкевич в IV Думе открыто связал про­цесс Бейлиса с углублением революционного кризиса в стране. «Я не могу допустить, — говорил он, — чтобы Рос­сия обратилась в процессе Бейлиса во Францию... во время так называемой „дрейфусиады“, когда вся страна остано­вила свои обычные занятия... Если мы будем обращать трибуну Государственной Думы в сплошной митинг, если мы будем разжигать страсти в тот момент, когда... уже заколыхались низы..., то Государственная Дума, которая пойдет по такому пути, существовать не может и не долж­на» [583]>

Но сгнивший режим, за неимением других средств, про­должал ту же политику национализма и антисемитизма.

РАБОЧИЙ ВОПРОС

Комиссия Коковцова. До революции 1905—1907 гг. царизм отрицал наличие «рабочего вопроса» в России в западноев­ропейском смысле этого слова. Особый журнал Комитета министров от 28 и 31 января 1905 г. характеризовал по­добную позицию следующим образом. Принятый тогда взгляд на существо рабочего вопроса в России состоял в том, «будто условия фабричной жизни у нас и на Западе совершенно между собой различны. Число рабочих, заня­тых на наших фабрично-заводских предприятиях, весьма незначительно; благодаря счастливым (!) условиям земле­пользования большая часть русских рабочих тесно связа­на с землей и на фабричные работы идет, как на отхожие промыслы, ради подсобного заработка, сохраняя постоян­ную живую связь с деревней; никакой систематической борьбы рабочих с предпринимателями в России нет, нет в ней и самого рабочего вопроса, а потому и не приходится создавать по западным образцам фабричного законодатель­ства» ^!.

В соответствии с этим рабочей политикой ведало не Министерство финансов (ему была подчинена лишь фаб­ричная инспекция), а Министерство внутренних дел, и [584]