И/е рус.олим

Я решил, что должен каждую ночь проверять, как ловушки, нет, как посты взятые у (C) ссылки. Да, как посты! Проверять появившиеся там посты Кота, ибо не было у меня другого канала, по которому мог бы я принимать не морзянку из Центра, как обязательно бы выразился, будь я сумасшедшим (впрочем, и это не повод для радости, кто знает, не грядут ли времена, когда нормальные будут завидовать душевнобольным), но расшифровывать, распутывать, угадывать, как сшивается из постов это неожиданное электронное Послание от Кота.

В эту ночь Аллерген охотился на Миню. Миня был главным редактором сетевого юмористического журнала "Сирано". Почему-то, он принял навязанную ему роль мышки. И я почти физически ощущал, как главред читает гостевую собственного сайта, подолгу не решаясь высунуться.

Рационально объяснить происходящее было невозможно. Повод был пустяковый. "Сирано" проводил какой-то поэтический конкурс. Миня обругал чью-то работу, Аллерген заступился, и тут началось!

Внешне это выглядело случайным флэймом двух столкнувшихся в гостевой лбов. Хотя, конечно же, ни о какой случайности тут и речи не могло быть. На поверхности было название вызвавшего свару стихотворения -- "Пророк". Я и до этого задумывался о соотношении понятий "пророк" и "Иерусалимский Кот", какая-то связь между ними, наверное, существовала, и это могло привлечь внимание Аллергена, но в то же время было явно недостаточным для того, чтобы прийти на сайт и напасть на его хозяина.

В эпицентре флэйма оказалась строчка: "И лопнут мозоли в загаженный посох". Это было выше моего понимания. Допустим, в строке чудилось что-то страшное, мол, если этот мир загадили настолько, что и посох пророка -нечист, то быть ему залитым гноем волдырей, лопнувших от бесполезности пророчеств. Но при чем здесь Миня? А спор неуклонно переходил со стихотворения на самого Миню, Кот играл с ним, как с мышкой, дразнил, цеплял, как будто ему зачем-то нужна была эта странная добыча.

А Миня не догадывался с кем он имеет дело, не понимал, что Иерусалимский Кот никому не "выкает", даже Богу и требовал, чтобы Кот не обращался к нему на "ты":

-- Аллерген, а на "Вы" Вы не умеете общаться? Вас в детстве этому не учили? Или оно у Вас еще не закончилось, парниша?

-- Как? -- картинно изумлялся Кот.-- Правильно ли я понял, что редактор альманаха ИРОНИЧЕСКОЙ литературы требует у меня, виртуального кота, чтобы я говорил тебе, дорогому, "Вы"?

Все это почти ничего не давало для понимания сути происходящего, и я решил сконцентрироваться на частностях, и это было правильное решение! Я, наконец-то, решил давно мучившую меня загадку -- зачем Кот к месту и не к месту употребляет это свое "дорогой". На самом деле, это было очевидно. "Дорогой" -- это "дор о гой", то есть в переводе с иврита "поколение или народ". То есть, это конечно же было не слово-паразит, а вопрос, обращенный к собеседнику, многократно повторяемый, главный для Иерусалимского Кота вопрос: "Чему ты принадлежишь -- своему поколению или своему народу? Чему ты лоялен -- времени или породе? В чем твое предназначение -- завоевать место во времени или территорию для своего племени?" Конечно, что еще могло интересовать Кота, принадлежащего Иерусалиму -- небольшому Городу с огромной историей, Городу, пренебрегшему своей длиной и шириной ради высоты и глубины, и привольно, по-хозяйски, раскинувшемуся во времени.

Находившаяся вместе с ними в гостевой Ехида или Ехида, спросила Кота, где его можно почитать. То есть, она имела в виду, где можно прочитать его стихи -- это было совершенно ясно, но Кот в ответ понес такое, что мне стало не по себе:

-- Почитать меня можно всюду. Я же не божественное создание, чтобы меня можно было почитать только в молельных домах.

Но если не божественное, то чье?! Только не надо хвататься за сразу же подворачивающихся Воланда с Бегемотом. А Кот, словно нарочно, навязчиво направлял меня на этот, скорее всего ложный, путь. Он, растопырив когти, "бегемотствовал", сыпал куплетиками-эпиграммами:

В сортире, дорогом, я замочил Бару.

Как? Шампуром пробил в покатом лбу дыру.

Мозги не вытекают из дыры -

мозгов не много было у Бары.

И тут я понял! Даже мне, человеку в Сети новому, было понятно, что Аллерген допустил грубое нарушение неписанного нетикета -- перешел на реальное имя. Ибо фамилия Мини была Бару. А ведь Кот в вопросах нетикета был демонстративно щепетилен, я успел это заметить, да он и сам это декларировал. Причем, Кот это сделал не просто так, ради красного словца, вернее ради рифмы. Он, наоборот, как бы для того, чтобы подчеркнуть, что называет фамилию совсем не ради рифмы, сделал к куплету специальную сноску: "Для расправы с садистом, дорогой Аллерген применил тот самый шампур, на котором маленький Миша Бару жарил котят (прим. ред.)". Зачем? Не только же для того, что бы подловить Миню на вываленном в Сеть, в припадке раздражения, детском воспоминании. Ради этого Кот не стал бы нарушать нетикет, а значит, он не мог иначе.