И даже смерть не разлучит нас

Впрочем, благодаря Ричарду сказка о спящей красавице приобрела для меня несколько иной смысл и оттенок, я даже ладошки к щекам прижала, пряча предательский румянец. К чести моего мужа стоит заметить, что он заметил моё смущение и наверняка догадался о его причине, но от комментариев воздержался. И хвала свету, иначе я бы раскраснелась как школьница во время первого поцелуя, чем вызвала бы со стороны Севера массу вопросов и дала бы всему полицейскому отделению пищу для пересудов.

- Сюда, - к нам отчаянно пыхтя и подрагивающей рукой вытирая обильно струящийся по лбу пот спешил Север.

Правильно говорят, вспомни солнце, вот и лучик (или вспомни заразу, появится сразу, кому какой вариант приятнее). Я моментально придала лицу сугубо деловое выражение, губки поджала, глазками строго сверкнула, только вот полицейский все мои манёвры даже не заметил. Интересно, что его так взбудоражило?

- Сюда, сюда, быстрее, может, ей ещё можно помочь.

- Если пострадавшей ещё можно помочь, врача надо вызывать, - резонно заметил Ричард, ненавязчиво задвигая меня за спину.

Я шлёпнула мужа по спине, чтобы он не увлекался, я тут, между прочим, не просто барышня, а сотрудник при исполнении!

Север как-то странно не то всхлипнул, не то хмыкнул, глазами хлопнул, словно ему невесть какую истину в последней инстанции сообщили, ещё и руками развёл:

- Так я вызвал вас с юни Изабеллой.

А ничего, что я судебно-медицинский эксперт, а не реаниматолог? Я, между прочим, преимущественно с уже умершими работаю, а не помогаю определяться, на том или этом свете пострадавшему комфортнее будет. Я фыркнула, намереваясь высказаться о некомпетентности стражей порядка и одновременно доставая видеофон, чтобы реаниматологов вызвать, да так и застыла, руку до сумочки не донеся. Север привёл нас в причудливо украшенный круглый зал, неприятно напомнивший мне зал для жертвоприношений. На стенах висели тканые картины (по-моему, их гобеленами называют), по обе стороны от которых стояли высокие вазы с белоснежными лилиями и розами. Сверху с потолка свисала старинная, щедро покрытая пылью и паутиной люстра, в которой, с ума сойти, были вкручены стилизованные под свечи лампочки. Но приковало моё внимание не всё это старинное изрядно, впрочем, потрёпанное и запустелое великолепие, а огромное ложе, накрытое чем-то полупрозрачным.

- С-сюда, - Север гулко икнул, указав трясущимся пальцем на это ложе.

- Судя по грязи, тут лет сто не убирали.

Признаюсь, санитарное состояние помещения меня волновало в последнюю очередь, просто хотелось разбавить гнетущую тишину чем-то простым и понятным, а то уж больно жутко мне становилось в этом зале.

Ричард внимательно осмотрел всё вокруг и покачал головой:

- Нет, запустение придали искусственно, все вещи явно новодел, причём не самый дорогой. Очень похоже на стилизацию сказки о спящей красавице.

Глаза моего мужа сверкнули, по губам скользнула едва приметная, но весьма выразительная улыбка, заставившая меня смутиться и поспешить к ложу. Работа всегда помогает переключиться, даже и не сомневаюсь, что в этот раз она меня тоже не подведёт. А своему ненаглядному я наедине непременно скажу, чтобы он меня при посторонних в краску не вгонял, мой авторитет специалиста тем самым расшатывая.

То, что я увидела на ложе под полупрозрачным покровом заставило меня позабыть обо всём мелком и суетном и замереть в восхищённом безмолвии. За время учёбы, практики и дни службы я успела твёрдо понять: смерть не может быть красивой, как бы её не воспевали мрачные романтики и не славословили манипуляторы жаждущие обрести власть над чужими жизнями. То, что я увидела в этом пугающе-завораживающем зале нанесло сильный удар по моим убеждениям. На ложе распростёрлась красивая девушка, от её длинных ресниц на щеках лежали кружевные тени, уголки губ приподнимались в чуть заметной улыбке, длинные волнистые волосы были старательно разложены по белоснежной подушке, создавая золотистый ореол вокруг пленительного личика. Стилизованное под старину нежно-голубое платье как нельзя лучше подчёркивало пышную грудь и тонкую талию, перламутрово-белоснежные руки, покоящиеся на груди, сжимали бутон розы цвета первой, самой нежной зари. Красавица, казалось, спала в ожидании прекрасного принца, который подарит ей поцелуй любви и пробудит для полной захватывающих приключений жизни.

- О, Грейс, - негромкий голос Ричарда показался мне рёвом взлетающего космического корабля, - а над ней кто-то неплохо потрудился.

Можете считать меня ревнивой дурой, но мне было очень неприятно узнать, что мой муж знал эту спящую красавицу.

- Ты её знаешь? – я честно постаралась, чтобы ничто в моём голосе и поведении не выдало ревнивого любопытства, даже инфогранулу достала, готовясь к осмотру убиенной (в отличие от Севера я не сомневалась, что девушке уже ничем не помочь, такая неподвижность и бледность надежды на благоприятный исход не оставляют).