Граф рычит на него, уводя меня за свою спину.
- Я могу и не сдержаться.
- Лучше бы ты не сдержался и рассказал, что все поселения хладных уничтожены.
Мы — последние. Она — мишень. И все мы в большой жопе! - стальным голосом говорит
Трент.
Неужели?!
- Почему, тогда нас не уничтожили? - вырывается у меня вопрос. Он адресован
Тренту.
- Лес спас тебя и твоего ребенка.
Я так и думала.
- А остальные?
- Остальные находились на таких же открытых местностях, как и наш, - целует меня
Граф и гладит большим пальцем щеку.
- И они...?
- Их нет. Такая же полная зачистка. Как было и у нас. Газ работает на «отлично». - в
голосе Графа сквозит боль. - Ну что, доволен? - поворачивается он к Тренту.
- Правда не всегда сладка. Но от этого она не перестает быть ею. Правда необходима.
Трент больше не остается с нами. Он больше не задерживает нас.
Много информации. Мне нужно присесть.
- Тебе плохо? - пугается за меня Граф. - Присядь, - помогает он меня присесть на
небольшой камень, что здесь рядом.
- Нет. Просто, устала, - пытаюсь успокоить его. - Мы идем?
- Ты уверена?
- Уверена. Идем, - поднимаюсь я, спеша идти дальше, пока он совсем не передумал.
Ведь, он может так поступить. Надо его знать.
Граф не противится мне. Он просто сдается и следует за мной.
Мы поднимаемся наверх. К той самой поляне. Там открыто. Над нашими головами
ходят тучи. Все серо кругом и словно давят на плечи.
Посередине лежит плед, что придавлен огромной плетеной корзинкой. Из нее торчат
бананы. Желтые, свежие и такие аппетитные.
- Там бананы! - радуюсь я как ребенок.
- Да, я знал, что тебе это понравится. Но там много еще всего, - дает мне свободу и
указывает рукой в сторону нашего пикника Граф. Я отрываюсь от него и ускоряю шаг на
сколько для меня это возможно. - Осторожно, не торопись.
- Хорошо.
Я сажусь на краешек пледа, подгибая под себя ноги. Напротив опускается Граф, он не
отрывает от меня свой взгляд.
- Расскажи мне все, что происходит! - я хочу все знать. Мне просто опротивело то, что я живу как слепая и меня просто водят на веревочке.
- Тебе не надо этого знать. Я со всем разберусь. Не беспокойся, - пытается успокоить
меня он. - Может, хочешь бутерброды с тунцом? - он пытается меня отвлечь? Не выйдет. Я
не сдамся.
- Нет, не хочу. Я хочу, чтобы ты мне все рассказал.
- А ты стала смелой. Я больше не вижу той забитой испуганной девчонки, которая
лишь храбрилась ради своей сестры. А сейчас, я вижу перед собой ту, что готова разорвать
всех, если придется.
- А мне больше ничего не остается.
- Знаю. Прости меня за это.
- Хватит, Граф. Расскажи мне все, прошу тебя, - беру я его руку в свою. Он дергается.
Граф не хочет говорить. Не хочет, но должен. - Ты же доверяешь мне?
- Как себе.
- Тогда, расскажи. Я выдержу, не бойся.
Граф кивает.
- Я уходил каждый день с Трентом и другими парнями, чтобы разведать обстановку.
Кольцо над нами сгущается. Наши с тобой фото развешены по всем районом. Внутри
каждого гетто мы считаемся опасными преступниками.
- Что?! - страх сковывает жилы. Я, кажется, врала, когда говорила, что справлюсь.
- Да. За твоими родными ведется постоянная слежка. Их допрашивали.
- Откуда ты это знаешь?
- Есть люди, такие как старуха у Трента или доктор Кейс у меня и они помогают нам, видя, что творит совет семи. - я вспоминаю того доктора с нашей окраины, что помогал
тогда Графу и Псу. Та ночь, что изменила мою жизнь, когда Несси стало плохо. - Ксандер...
Тот и вовсе обезумел. На всех плакатах о нашем розыске есть пометка...
- Какая? - мои пальцы немеют. Они холодные.
- Со мной не церемониться. Убить. А ты...
- Что? Говори!
- Ты нужна им живая. Нужна этому сумасшедшему.
- Но зачем?
- Не знаю. Но выяснять мы это не будем.
- Я надеюсь, - выдыхаю я.
Да уж, картина не совсем радужная.
Я беру из корзинки один банан и чищу его словно сомнамбула. Не гляжу на него: просто очищаю, просто съедаю и кашляю, подавившись.
Граф тут же кидается ко мне; он очень сильно беспокоится обо мне.
- Ты как? - аккуратно, боясь причинить боль, похлопывает меня он по спине.
- Просто подавилась, все хорошо.
- Ты пугаешь меня, а это не так-то легко сделать, - с укором в глазах сообщает мне
Граф.-Догадываюсь, - я льну доверчиво к его груди, стараясь передать ему всю любовь, что во мне живет. Ребенок спокоен рядом с ним. Мне тепло и уютно.
Граф шумно выдыхает и обнимает меня. Он не может сопротивляться мне и моим
чарам. Это меня немного забавляет. Но и беспокоит. Чувства Графа ко мне — это его сила
и слабость. Его слабое место. И оно может сыграть злую шутку.
Граф опускается ко мне, опираясь на локти. Его губы теплые и они целуют меня в
макушку, подавая ток через позвоночник. Я вздрагиваю и цепляюсь за его рубашку.
- Мне так тепло с тобой, - вдыхаю я родной запах.
- Я до сих пор думаю, что ты — сон, который вот-вот закончится. И мне страшно.
Первый раз.
Мне нечего сказать. Хочется лишь быть рядом и законсервировать этот самый миг.
Но все имеет место заканчиваться...
И это мгновение оказывается на финише. Живот дергает и давит вниз. Я чувствую
сильные, почти болезненные, толчки своего ребенка. Но такого не должно быть! Док