i d22eb7fa14baa6c4

Я больше не хочу слышать и слова. Спускаюсь вниз.

Кулон давит на мою шею, напоминая, что я, отныне, принадлежу этому эгоисту-

собственнику по имени Граф, что привык принимать решения за всех.

Стараюсь не думать об этом. Подходя к дивану, вижу, что Несс уснула при

включенном телевизоре. Я тихонько жму на пульт. Экран гаснет.

Немного подвинув сестру, ложусь рядом с ней. Она тут же обнимает меня и

прижимается ко мне в поиске защиты. Я отвечаю ей. Мне тоже необходима защита и

самая сильная. Защита от самой себя. Я боюсь, что полностью могу капитулировать Графу.

Меня это пугает. Тогда, я уже не смогу иметь козырей в рукаве.

Над головой слышатся тяжелые шаги. Граф не спит. Я тоже не могу уснуть — он не

дает. Люстра качается. Пару раз даже скрипят верхние ступеньки лестницы. Он думает

спуститься ко мне? Не нужно. Он тоже понимает это и остается наверху.

Не сразу, но мне все-таки удается уснуть.

В моем сне — отец. Он обнимает меня и баюкает. Рядом с нами стоят Оливер, мама с

улыбающийся Несс. Мы все счастливы. Но внезапно это все сгорает, как задержавшийся

кадр на проекторе. Он выгорает и ничего не оставляет. Пусто.

Я вздрагиваю и просыпаюсь. Мне жарко и я вся мокрая.

Бреду на кухню за стаканом воды. Часы показывают лишь начало второго часа ночи.

Еще очень долго до рассвета. Особенно, когда тебе не спится и снятся кошмары.

С каждым шагом, последующий дается мне все труднее. Я едва различаю контуры

кухонной столешницы. Хватаю руками воздух, чтобы не упасть. Под руку мне попадается

косяк двери. Я цепляюсь за него, но ноги подводят меня — я соскальзываю вниз. Мне

плохо.

Выбора нет...

- Граф... помоги мне... - шепчу я перед тем, как полностью отключиться.

***

Просыпаюсь я уже на кушетке. Вокруг никого. Я одна в комнате. Размер ее примерно

метра два на три. Тут только моя постель, стул и одинокая лампочка. Рядом с кроватью

стоит огромный прибор. Все. Больше ничего.

Едва мои глаза открываются, я замечаю, что от моей руки тянется тонкий шланг, что

подводится к большой машине. На ней множество лампочек и кнопочек. Есть монитор.

Одна из лампочек начинает мигать и раздается противный звук.

Через минуту дверь комнаты распахивается. Это Док. Он, как всегда, при халате и

руках, что спрятаны в карманы. Он изучает меня.

- Отлично. Ты очнулась. Помнишь как впала в бессознанку? - он проверяет мой пульс

и осматривает белки моих глаз.

- Помню, что мне стала плохо на кухне... и... и я... - картинка расплывается и дальше я

не могу вспомнить. - Я в лаборатории?

- Нет. В госпитале при ней. Уж извини, но палаты начисто лишены красоты с вашей, женской, точки зрения. Придется потерпеть.

- Почему я упала в обморок? - мне страшно. Я хочу знать, чего конкретно мне

ожидать.

Док берет у меня кровь в шприц и втыкает еще одну иголку в руку, от которой тянется

другой шланг. Он больше. Я кривлюсь от боли и издаю тоненький мышиный писк.

- Терпи. Нужно вводить его тебе раз в неделю, чтобы ребенок не забил твою

иммунную систему. Он подавляет тебя и твое здоровье.

- Температура — это еще не все?!

- Нет.

- Что ты мне вводишь? - киваю я на капельницу. Док щелкает по капельнице и

проверяет ее еще раз.

- Новый штамп сыворотки против болезней. Она универсальна. Но это лишь

эксперимент.

- И почему же ты тогда рискуешь первым ребенком у вас ради этого? - не понимаю я

Дока.

- Не я. Граф решил, что он пойдет на риск. Он принес тебя позавчера ночью ко мне.

Мы не решались вводить тебе большую дозу и капали помаленьку. Теперь, сегодня утром

мы увеличили дозу и ты очнулась. Граф обрадуется.

- Думаешь? - неуверенно спрашиваю я его. Мне нужно знать.

- Уверен. Он орал на всех тут, чтобы мы привели тебя в чувство. Ты едва дышала и

очень прерывисто.

- Он боится за ребенка.

- Он боится за вас. И это пугает всех. Он стал уязвим. Может было лучше, чтобы у

нас никогда не появлялись дети и их матери? - вопрос адресован не мне, а самому себе.

Док не ждет моего ответа. - Он сделал тебя своей спутницей по жизни. Такое было лишь

однажды...

- Когда?

- Давно. И не в нашем уголке. Это было у первого гетто.

- Из-за ребенка?

- Не знаю. Но здесь... это тоже непонятно.

Я подавляю вздох.

- А где Граф?

- Хочешь видеть его?

Я медлю с ответом. Док, видя мое сомнение, поясняет:

- Твой обморок — результат стресса. Ребенок отключает твой организм, чтобы

сохранить его для себя. Как только ты волнуешься, злишься или страстно желаешь чего-

то, то твой ребенок поднимает резким скачком температуру тела и ты теряешь сознание.

- И так будет...?

- Будет. Поэтому, я тебя спрашиваю: ты точно хочешь видеть Графа? Он сказал, что

перед этим вы поругались.

- Хочу. А где он?

- Рядом с твоей палатой. Хотя проблем выше крыши...!

- Что?

- Ничего. Не думай. Я позову его.

Док больше ничего не говорит. Он еще раз проверяет все показатели и

удовлетворенно кивает головой. Он доволен ими, если, вообще, ими можно быть

довольными.

Я оправляю тонкую простыню и поправляю волосы. Я хочу быть во все оружии.

Наверняка, Граф в курсе, что меня нельзя злить? Посмотрим...

Он входит в мою палату тихо, боясь лишних движений. Его взгляд направлен на меня.

Он бесится от того, сколько в меня натыкано трубок.