И что теперь?

Через день Оксана договорилась встретиться с Юлей, у которой раньше был муж Артур. Но они уже как полгода жили врозь, а вот почему, Оксана хотела знать. Осторожно задавая наводящие вопросы, она узнала, что тот еще до развода перестал с ней спать. «Значит, и он стал непригодным», – окончательно пришла к выводу Оксана.

Пусть это будет ужасное совпадение, в которое она уже не верила, но от того, что Оксана узнала, осталась довольна.

– Так вам и надо, – обнимая своего котика Барсика, говорила она, а тот, громко мурлыкая, тыкался мордочкой ей в щеку.

Может, и есть проклятие и наговор, что действует, а если так, то Оксана обладала редким, даже уникальным талантом. Она перебрала в уме всех знакомых, взяла лист бумаги и стала писать имена: Света и Максим, Вера и Женя, Лена и Славик. Получился длинный список. Некоторые имена шли отдельно, они были мужскими, а значит неженатые. Среди парных имен Оксана стала делать пометки. Если «+», то значит хорошо, если «?», то сомневалась, если «-», то значит проблема, а если два «– -» то все печально, как со Светой, которая опять звонила и хотела прийти на выходные с ночевкой.

Оксана понимала, что человек не может быть идеальным, всегда есть плюсы и минусы. Но когда агрессия перехлестывала здравый смысл, человек превращался в сволочь.

Света, Люба, Нина, у них в семье творилось что-то неладное. Оксана крутила в руке карандаш и напротив Светы написала: «бьет». У Любы она как-то видела, что на запястьях были синяки ссадинами, словно от наручников или веревок. Напротив ее имени Оксана написала: «издевается».

Осталась Нина. С ней было трудней, поскольку Нина перестала общаться, ходить в гости. Да, к ней можно было прийти, но она сама нет. Голова вжата в плечи, смотрит исподлобья. Ревнует. Сделала вывод Оксана и напротив имени Нина написала: «ревность».

– Бьет, ревнует, издевается, и… – она подумала и добавила. – Насилует. Вот, пожалуй, и все. И что теперь мне делать?

Оксана поверила в свой дар, пусть необычный, но все же дар делать из насильников импотентов.

– Бась, – кот муркнул, – а может, так и надо, брать и лишать эту сволочь самого источника насилия. Ведь если они ничего не могут как мужчины, то станут ласковыми как котики. А что им еще останется делать, как не муркать. Ничего, переживут.

Оксана рассуждала, а сама в это время поглаживала кота, а тот, вытянувшись вдоль ее тела, потягивал лапы.

Окончательно пропали страхи, теперь она не боялась ходить по вечерам по городу и подниматься по лестнице, если сломается лифт. «Им будет хуже», – рассуждала она и тихо про себя хихикала.

– Ты когда придешь ко мне? – позвонила Оксана Свете.

– В субботу, – пробурчала ее подружка.

– Ладно, тогда буду ждать, пошепчемся. Ага?

– Ага.

До субботы была куча времени, целых три дня. Оксана отбросила в сторону свои дела и села за мольберт. Работа шла быстро, буквально била ключом, давно она так не творила, как в эти дни. Сейчас не было заказов, и Оксана просто фантазировала. Вспомнила детство и стала делать серию зарисовок на деревенскую тему.

– Тут я впервые поцеловалась, – посадив Барсика на коленки и показывая ему эскиз, сказала Оксана. – А вот тут мы с Маринкой среди ботвы картошки загорали, а бабушка нас искала. А здесь мы купались, я так наглоталась воды, что думала все, мне конец. А вот тут у нас жил твой теска Барсик, ты бы видел, как он ловил ласточек. Сволочь, нет что бы воробьев. А это дедушкин сарайчик, ему, наверное, лет сто, если не больше, весь покосился, но какая фактура бревна. Ах, если бы ты видел.

21. Я тебе помогу

В четверг вечером без предупреждения заявилась Света, она вся тряслась и готова была разрыдаться прямо в коридоре.

– Дети? – первым делом спросила Оксана.

– Из садика к маме.

– Фух, – выдохнула Оксана и стала помогать раздеваться подружке, а у той пальцы дрожали и путались в пуговицах.

– Идем, я сейчас.

Еще полгода назад, когда ее нервы стали ни к черту, Оксана купила себе настойку валерьянки. Если чувствовала, что взвинчена, брала маленькую ложку, делала десять капель, разводила с водой и, выпив, успокаивалась.

– Держи, пей до дна, двойная доза.

– Чего?

– Пей, кому говорят. Надо.

Света, стуча зубами о стакан, выпила содержимое и, отдав его Оксане, тут же скуксилась словно маленькая девочка и, захныкав, пустила слезу. Оксана села рядом, обняла подругу, почувствовала, как та дрожит всем телом.

– Все хорошо, ты у меня дома, это твоя крепость, и никто тебя не тронет. – Она потянула ее к себе, Света положила голову ей на коленки и закрыла глаза.

– Я ведь… Я ведь…

– Полежи, мы еще поговорим, а пока просто полежи.

Тут же пришел кот Барсик, ткнулся в мокрое лицо Светы, а после, словно она большая игрушка, забрался на нее и стал устраиваться.

– Все, теперь лежи, вот, на пачку салфеток и не шевелись, Барсик не любит, когда его тревожат.

– Ты его любишь?

– Кого?

– Кота.

– Да, он у меня единственный мужчина в доме, понимает, если что успокоит. Вот и тебя уже стал успокаивать.

Кот громко замурлыкал, Света вытянула руку и прикоснулась к нему. Кот замер и тут же осторожно цапнул ее за палец.