i c9f346a077dd1b7f

головы до ног. Но само присутствие женщины в школе Святого Игнатия, заставляло

даже безмятежного отца Генри краснеть и запинаться.

- Да, - сказал Сорен, кладя руку на подбородок Кингсли и поднимая его лицо. -

Твоя.

235

Принц. Тиффани Райз.

Глава 29

Север

Настоящее

Кингсли стоял у окна своей спальни, уставившись на город. С тех пор как он

переехал на Манхэттен и захватил Преисподнюю, сделав ее собственной игровой

площадкой, он испытывал чувство ответственности за свой приемный дом. Франция

выплюнула его на просторы Манхэттена, и он приполз в этот район и решил купить

его. Люди в его мире были ненормальными. Ущербными, сломанными,

выброшенными, презренными, у них были деньги, у большинства из них, но им не

хватало гордости, не хватало достоинства. Мир говорил им, что они ему не

принадлежали, и они верили этой лжи. Или, возможно, это была не ложь. Возможно,

люди, подобные ему, мужчины, которые чувствовали прилив власти, доводя женщину

до грани ужаса, или которые, также как и он, чувствовали прилив блаженства, когда

были поставлены на колени, на самом деле не принадлежат этому миру. Не дневному

миру, во всяком случае, нижнему миру, миру, который сделал себя сам. Он и все его

рода, принадлежали тьме, ночи, верхним комнатам, куда никому не было доступа.

Такая женщина, как Нора Сатерлин, что бы мир с ней делал? Слишком сильна и умна,

чтобы поддаться семейной жизни, она была бы обречена стать старой девой в глазах

всего мира. У нее были тысячи любовников, и не было мужа. И Сорен, le prêtre, только

половина его принадлежала миру. Мир видел хорошего священника, и мир был прав.

Но другую сторону Сорена мало кто видел и мало кто мог говорить об этом. Кингсли

хотел охранять людей, которые оживали только в темных уголках этого мира. Но кто

мог защитить их всех? Поэтому, вместо них, он охранял полумрак. И кто-то нарушил

границы его полумрака, и пролил кровь в доме Кингсли. Проливать кровь таким

образом Кинг не позволял под его крышей без его согласия.

- Ты опоздал, Гриффин.

Кингсли обернулся и увидел красивого, разве что выглядящего изнуренным,

молодого человека, стоящего в дверях своей спальни.

- Я приехал так быстро, как смог, Кинг. - Гриффин бросил чемодан на пороге,

направляясь к нему. - Что, черт возьми, происходит? Мик в шоке. Я тоже. Не то, что

бы я ему это сказал.

Вздохнув, Кингсли поднял свой шерри и повертел, покрывая им стенки бокала.

Он поставил его, так и не выпив.

236

Принц. Тиффани Райз.

- Как твоя новая зверушка? - Кингсли оглядел Гриффина с головы до ног.

Любовь была добра к Гриффину Фиске. Таким уставшим, каким он, должно быть, был,

он по-прежнему казался готовым и способным разорвать любого пополам, голыми

руками. Хорошо. До этого тоже может дойти. - Приспосабливается к жизни в своем

ошейнике?

Гриффин ухмыльнулся, скрещивая руки на груди и прислоняясь к столбцу

кровати.

– Похоже на то. Мик… он и я, у нас все путем. Охренеть, как.

Кингсли поднял бровь в удивленном одобрении. Так много сказано в нескольких

словах. Но Кингсли не нуждался в словах. Блеск в темных глазах Гриффина рассказал

ему все, что ему нужно было знать. Гриффин Фиске, в возрасте двадцати девяти, с

пугающей комплекцией грубоватого бесцеремонного культуриста, нашел свою пару в

обличье робкого, практически безмолвного семнадцатилетнего юноши. Вся

Преисподняя еще гудела от известия, что их богатый, бисексуальный Властелин

Вакханалии, был свергнут обратно на землю из-за любви. Все бросались насмешками,

пока не увидели, что собой представляет Микаэль, и те, его серебристые глаза,

которые сияли, как луна в беззвездную ночь. Кингсли видел немного себя в Микаэле -

юный паренек, поклоняющийся человеку, который владел им, нуждающийся в страхе

и боли насколько, насколько нуждался в доверии и нежности. Но Микаэль был лишь

одной стороной Кингсли. Мальчик не имел доминирующего стержня в своем теле, как

Кингсли объяснила Нора. Кинг изначально прислуживал, и это раздразнило его

аппетит для большего. Но не служить, а стать мастером самому.

- Я рад слышать, что у тебя с твоим питомцем все хорошо. К сожалению, не все

хорошо у меня и моих питомцев.

Глаза Гриффина слегка расширились.

- Что случилось?

- Сэди… ее убили.

- Как?

Гриффин опустил руки и подошел к Кингсли, глядя ему в лицо. Кинг посмотрел

в сторону, не желая, чтобы тот увидел, насколько глубоко смерть Сэди тронула его.

- Ножом. В сердце.

- Срань Господня. У кого же такое большое желание умереть?

И действительно, у кого? Кингсли знал, что вопрос Гриффина был чисто

риторическим. Он не спрашивал, кто убил Сэди, потому что, кто, вообще, в здравом

уме посмеет нанести вред одному из драгоценных ротвейлеров Кингсли Эджа?

Подразумеваемым ответом было никто. Ни единая душа. Только кто-то, как сказал

237

Принц. Тиффани Райз.