звучали они красиво, словно сотворенные ветром.
– Что ты сказал? – спросила я, высоко подняв голову, чтобы посмотреть ему прямо в
лицо. Его рост все еще меня поражал.
– Это молитва верности и защиты.
– Красиво.
– Сегодня ночью тебе нужно развести маленький костер снаружи и сжечь наши
волосы вместе, – инструктировал он.
– Наши волосы? Зачем? – Смахивает на... колдовство. А глаз тритона тоже
понадобится?
Гай пожал плечами, как будто ответ очевиден:
– Мы посылаем дымовой сигнал на небеса, объявляя о нашей связи.
Вау! Все-таки тут не пахнет язычеством. Это очаровательно и романтично. Потом я
вспомнила, что целый клан Учбенов повязан с ним.
– Откуда вы, парни, взяли столько волос?
– Что? – переспросил он.
– Учбены, они ведь тоже под твоей защитой, верно?
– Это не тоже самое. Я отдаю тебе частичку моей сущности, то что люди называют
душой. От этого я немного ослабну, но смогу чувствовать твои эмоции и буду привязан к
тебе. Я сделал тоже самое для твоей бабушки, когда ей было пять лет, и думаю, ты
унаследовала связь, потому что несешь ее частичку. Напротив Учбены давали клятвы,
связывая себя с нами, обязуясь служить нам и жить по нашим законам. Наказание за
нарушение их клятвы – смерть.
Полагаю, "не убий" не входило в число заповедей богов. Кажется, им ближе тактика
"глаз за глаз". Наглядный пример, титул Гая.
Но он не просто рядовой вестник смерти. Ведь в Гае столько сострадания, думаю,
именно из-за него он и связал себя с бабушкой.
– Почему бабушка? Почему ты выбрал именно ее?
Он подозрительно замялся.
– Хотел найти ее после того, как убил бы Мааскабов. Нужно было выяснить, как и
зачем она появилась на свет
– Немного глупо ослабить себя перед сражением с Мааскабами.
Гай пожал плечами.
– Ну, никто и не говорил, что я идеален или все время все просчитывал.
– Ты говорил о себе идеальном, – заметила я.
– Видишь, как я могу ошибаться? – он усмехнулся.
– Гай, сейчас не время для ошибок. Прошу, не поступай по-глупому.
~ 145 ~
Эти Мааскабы, они не просто люди. В них есть что-то ужасное. – Меня трясло лишь
от мысли о тенях, обрамляющих Скабов.
Он чмокнул меня в щеку.
– Эмма, я вернусь через два дня и тогда мы все уладим, разберемся в... твоей
ситуации. Обещаю.
И он практически унесся из комнаты. Если бы я не знала, куда он направлялся,
подумала бы, что хотел встретиться с любимой футбольной командой или за новым
спорткаром.
Он выглядел таким возбужденным.
Мда, ничто так не будоражит старого бога, как незначительные смерть и война.
***
Всякий раз, когда я думала, что хуже быть не может, ошибалась. Я осознала, что
мечтаю вернуться на неделю назад и вновь стать той, чья единственная проблема
заключалась во властном мужчине с чувственным голосом, живущем в моей голове, и с
одной семейной трагедией. Я бы отдала все свои волосы ради возвращения прежней
жизни, как забавно все может сложиться.
Томмазо вероятно мертв, и все из-за меня. А Гай бежал на встречу с единственными
монстрами, которые могут ему на самом деле навредить. Моя жизнь, как и жизнь моей
семьи в опасности.
Но сейчас, я не хотела задавать извечный, глупый вопрос: "Могло ли быть еще
хуже?" Потому что стоило мне открыть рот и... БАХ! Судьба все ухудшает.
Я провела целое утро в одиночестве – если не брать в расчет богов, которые
продолжали мило беседовать, но, как и прежде их голоса, словно жужжание в голове.
Бродила по дому Гая, убирала мусор, оставшийся на патио после сжигания волос, грызла
ногти и постоянно спрашивала Билла и Теда, или Пинга и Понга, какая разница, о
новостях из Центра.
И наконец, прямо перед полуднем, раздался стук в дверь. Затем зашел Ксавье с
вытянутым от страха лицом.
Видимо, новости были плохие.
– Но я не задавала этого вопроса, клянусь, – выпалила я, разговаривая с судьбой.
– Не хочу тебя пугать, но...
– Они нашли Томмазо? С Гаем все в порядке? – прервала я его.
Ксавье поднял руки, прося меня притормозить.
– Мы не знаем, что произошло. При нашем последнем контакте Гай с Учбенами
прибыли на место и заняли позицию.
Затем был какой-то шум от помех и наступила мертвая тишина.
– Мертвая? О, Боже, нет!
– Ох, святые угодники, я хотел сказать все смолкло.
Я глубоко и успокоительно вздохнула. Все хорошо. Держи себя в руках.
– И что дальше? Что вы планируете предпринять? – спросила я.
– Не знаю, дорогая. Командиры сейчас принимают решение.
– Ужасно. – Я отвернулась, смахивая упавшую на щеку слезу.
– Эмма?
– А? Не хочу ничего этого слышать, – тихо ответила я
~ 146 ~
– Я ничего не говорил, – произнес Ксавье.
– Эмма?
Я подозрительно осмотрела комнату.
– Вот опять
– Опять что? – спросил Ксавье