i c7194766ae554a8d

   Мы выпили. Насчет гнусных тварей, я, конечно же, поспорил бы, но счел за лучшее придержать язык за зубами. Сейчас было не самое подходящее время.

   Ребята ели, а я еще раз оглядел корчму. За то время, пока я ужинал, в зале прибавилось народу. К наемникам присоединились их товарищи, в количестве шести человек, двое из которых были женщинами. Купцы расплатились и ушли, освободив место четырем караванщикам и одному магу, в пропыленных плащах - только что с дороги.

   Я старался не смотреть в сторону мага, изучавшего мое лицо уже с десять минут, и подпер голову рукой, постаравшись отгородится от него. Еще не хватало быть узнанным этим молокососом. Кстати, в коридорах школы я его не видел, хотя это и не о чем не говорило. Там я был последний раз семь лет назад, он мог еще не учиться. То, что это адепт первой или второй ветвей, говорил и его не слишком уверенный взгляд и очень юный возраст. Лет пятнадцать, не более того. Возможно, он даже не знает меня в лицо, и это было бы большой удачей.

   Я перевел свой взгляд на стол наемников. Пива и мяса на нем прибавилось, мужчины вели громкую беседу, не стесняясь сочных выражений. Девушки молча ужинали.

   Одна была рыжеволосой, бледной и худощавой. Она была одета в легкий пехотный доспех, и точила кинжал, оперев его о юбку доспеха. Я бы не сказал, что она была красива. Эта профессия, как известно, накладывает определенный отпечаток. У нее это был косой шрам через пол лица, выглядевший застарелым и плохо залеченным.

   Вторая была беловолосой, смуглокожей и с развитой мускулатурой. Она была одета в средний кавалерийский доспех, весьма потрепанный, но все еще добротный.

   Она перевела на меня взгляд и на секунду задержала его на моем лице. Я успел лишь отметить глубину ее карих глаз, когда она вновь повернулась к собеседнику. Я же наоборот продолжал смотреть только на нее, что вскоре привлекло внимание одного из наемников.

   -Эй, благородный! У тебя проблемы?

   Единственными королевскими подданными, после воров и разбойников, которые не уважали, а скорее презирали и верхушку общества, и магов, были наемники. Эти ребята мнили себя господами в городах. Я не любил этих заносчивых типов, как и любой другой маг, и это, увы, было взаимно. Но, в отличие от них, я был безоружен. Магическим кодексом запрещалось использовать магию в городах, и уж тем более, в помещениях, типа корчмы. Магия была по большей части поражающая, и охватывала она, как минимум несколько саженей, так что закон соблюдался свято. Наемники же были вооружены до зубов.

   -Эй! Я с тобой говорю! - он не унимался.

   -Остынь Бостер, - светловолосая коснулась руки верзилы.

   -Нет! Итерхост другс в оппу! Я терпеть не могу, когда на нас так смотрят, особенно ихротные вельможи!

   Очевидно, что Бостер был изрядно пьян, ибо в трезвом состоянии все же не стал бы произносить подобного. Как бы маги и наемники не любили друг друга, они редко разбрасывались такими ругательствами, особенно в людных местах. Купцы и юноша, сидевший за их столом, поспешили расплатиться и ретировались, безошибочно почуяв предстоящую драку.

   Светловолосая тряхнула волосами и что-то тихо сказала своей подруге. Рыжая кивнула, и они вместе поспешно встали, и, бросив уничижительные взгляды в нашу сторону, ретировались, небрежно кинув корчмарю пару драг. Эта сумма покрыла и их ужин, и заказ их приятелей, так что вопросов не возникло. А вот мне поплохело.

   -Вшивый, разодетый павлин! Какого жмырка ты таращишься на меня, мешая выпивать? - Бостер разошелся не на шутку.

   Постр обернулся, нашел глазами возмутителя спокойствия и бросил ему через плечо:

   -Заткнись, торхус!

   Это стало последней каплей. Страшней оскорбления, чем это не существовало в природе. Капитан только что назвал наемника "нечестивым отпрыском собаки женского пола, и осла мужского", если перевести на общечеловеческий. По мне так капитан сильно рисковал. Хотя не отрицаю, ему, конечно же, хотелось почесать кулаки, и ответить адекватно на оскорбление.

   Тут уж вскочили все наемники и, разбрасывая стулья, ринулись к нам.

   Я уже было забеспокоился о себе и своих ребятах, но тут Постр отставил свой стакан и молниеносно выхватил меч. Это послужило сигналом.

   Я только и успел скорчиться за опрокинутым столом, когда солдаты сшиблись с наемниками. Зазвенела сталь, послышались первые стоны боли. Я планомерно отступал из эпицентра боя, не забыв прихватить свою сумку. Корчмарь с разносчицами забаррикадировались на кухне, от греха подальше. Я отполз к стойке и присел за ней, только приподняв голову, дабы следить за боем.

   Вышибала, которому было положено предотвращать подобные конфликты, был отброшен за дверь грубым пинком, и больше не показывался. На его месте, я бы не рисковал и вернулся только в следующую смену.