И быть подлецом

– Несомненно. Я спрашиваю всего один раз. Вы когда-нибудь вынимаете бутылки из шкафа и ставите их в холодильник?

– Конечно, я часто это делаю. Точнее, помогаю. Это обязанность мисс Вэнс, а ей не унести все бутылки за один раз, так что приходится делать две ходки. Вот почему очень часто она берет четыре бутылки, а я – остальные три.

– Понятно. Думаю, она не считает вас надоедливой особой. Вы помогали с бутылками в тот вторник?

– Нет. Я засмотрелась на новую шляпку мисс Фрейзер и не видела, как мисс Вэнс начала вынимать бутылки.

– Значит, мисс Вэнс пришлось делать две ходки: сначала четыре бутылки, затем три?

– Да, потому что у мисс Фрейзер была действительно потрясная шляпка. Такая классная! Знаете, с такими…

– Я вам верю. – Голос Вульфа зазвучал чуть резче, но это было заметно только моему тренированному уху. – Итак, сначала четыре бутылки, затем три, не правда ли?

– Да, верно.

– Что в сумме составляет семь?

– О, вы умеете складывать! – восхитилась Нэнсили. Она подняла правую руку с загнутыми четырьмя пальцами, затем левую, загнув три, и перевела взгляд с одной на другую. – Правильно. Семь!

– Семь, – подтвердил Вульф. – Я умею складывать, и вы тоже. А вот мисс Вэнс и мистер Медоуз, похоже, не умеют. Как я понимаю, для программы требуется всего четыре бутылки, но они держат в холодильнике дополнительные – на всякий случай. Однако мисс Вэнс и мистер Медоуз говорят, что бутылок было восемь. Вы утверждаете, что их было семь. Мисс Вэнс говорит, что их переносят из шкафа в холодильник в два приема, по четыре штуки. Вы же говорите – четыре и три.

Теперь вид у нее был далеко не восторженный. Она ничего не отвечала.

– Почему? – Это походило на щелчок хлыста.

– Не знаю! – выпалила она.

Я смотрел за ней в оба, но даже если бы закрыл один глаз, а второй прищурил, мне было бы ясно как день, что все она знает, однако намерена молчать.

– Фу. – Вульф погрозил ей пальцем. – Очевидно, мисс Шепард, у вас появилась безумная идея, будто вы можете твердить: «Не знаю», – когда взбредет в голову и вам это сойдет с рук. Вы сделали это, когда шла речь о стаканах, а теперь пытаетесь повторить. Я даю вам минуту, чтобы вы сказали, почему другие говорят о восьми бутылках, а вы – о семи. Арчи, засеки время.

Я взглянул на свои часы, потом перевел взгляд на Нэнсили. Однако она по-прежнему безмолвствовала. По ее лицу незаметно было, чтобы она собиралась отвечать или хотя бы прикидывала, что́ произойдет, если она продолжит молчать. Девчонка как в рот воды набрала. Дав ей десять дополнительных секунд, я объявил:

– Время вышло.

Вульф вздохнул:

– Боюсь, мисс Шепард, что вы с матерью не вернетесь в Атлантик-Сити. Только не сегодня. Это…

Мамаша издала стон, а Нэнсили воскликнула:

– Но вы же обещали…

– Нет, я не обещал. Обещал мистер Гудвин. Можете предъявлять претензии ему, но только после того, как он выслушает мои инструкции. – Вульф повернулся ко мне: – Арчи, ты проводишь мисс Шепард в участок к инспектору Кремеру. Ее мать может сопровождать вас или идти домой – как пожелает. Но сначала кое-что запиши, отпечатай в трех экземплярах и возьми с собой. Письмо к инспектору Кремеру. – Вульф откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, поджал губы и через минуту начал диктовать: – «Мистер Гудвин, который препроводит к Вам мисс Нэнсили Шепард, передаст информацию, связанную с убийством Сирила Орчарда. Он объяснит, каким образом мисс Шепард попала в Нью-Йорк из Атлантик-Сити». Абзац.

«Предлагаю незамедлительно арестовать мисс Маделин Фрейзер по обвинению в убийстве Сирила Орчарда. Абсолютно ясно, что ее сотрудников объединяет заговор. Сначала я думал, что они просто пытаются ее защитить, но теперь убежден, что ошибался. Во вторник вечером в моем кабинете все они демонстрировали крайнюю обеспокоенность тем, чтобы мисс Фрейзер благополучно добралась до дома, – или так мне тогда показалось. Теперь я считаю, что их беспокоило совсем другое». Абзац.

«В тот вечер мистер Медоуз заюлил, когда я поинтересовался, как он решает, какие бутылки вынимать из холодильника. Кое-что еще, явно указывающее на мисс Фрейзер, вызвало у меня подозрение. В частности, они притворялись, будто не могут вспомнить, кто именно поставил стакан и бутылку перед мистером Орчардом, что, конечно, смехотворно. Они определенно помнят. И вряд ли стали бы единодушно защищать кого бы то ни было, кроме мисс Фрейзер. Несомненно, ими движут различные мотивы: преданность, привязанность и просто желание сохранить работу, которую они потеряют после того, как мисс Фрейзер арестуют и, как я надеюсь, накажут по всей строгости закона». Абзац.