i bea48bc5b4563f46

  Крису почудилось, что кто-то сунул его лицом прямо в бинокль - и картинка мгновенно приблизилась к затуманенным глазам и стала резкой. Женщина была молодой, с тонкой фигурой, которая, однако, вовсе не казалась хрупкой. Простое облегающее платье с глубоким полукруглым вырезом и длинными узкими рукавами изумрудно переливалось в приглушенном свете фонарей. На шее поблескивала тонкая цепочка, явно от мобика, а сам мобик был скрыт под платьем. На руках, покоящихся на столешнице, не было ни колец, ни браслетов, ни прочей дребедени, которую почему-то так любят цеплять на себя женщины всех миров. На бледном лице выделялись чуть узковатые черные глаза под безупречными дугами темных бровей. Губы тоже были бледными, но Габлер почти физически ощутил, какие они теплые и мягкие. И про нос тоже нельзя было сказать ни одного худого слова. Темные волосы едва прикрывали уши, ровная короткая челка контрастировала с белизной лба. Женщина отнюдь не претендовала на звание суперкрасавицы, но на нее хотелось смотреть и смотреть. Ее спокойный взгляд словно проникал в самую душу Криса, и он не мог оторвать от нее глаз. Чем-то она напоминала ту древнюю царицу, молодую жену какого-то земного фараона, статуэтку которой он когда-то видел в объемке...

  Разумные существа, издавна населявшие разные планеты Ромы Юниона, несколько отличались друг от друга и все-таки были странно похожи. Словно некто когда-то засеял эти миры различными сортами одной и той же культуры. Крис в юности много размышлял об этом...

  Он не знал, сколько времени, забыв обо всем, пялился на эту очаровательную женщину... девушку... внезапно выпав из времени и пространства, перестав видеть окружающее и слышать разговоры. Было в этой незнакомке что-то притягательное... хотя, возможно, тут свою роль сыграли поглощенные Габлером в течение дня горячительные напитки.

  Ему показалось, что девушка едва заметно улыбнулась ему. Затем отвела взгляд и поднесла к губам бокал.

  Вселенная, помедлив, вернулась на место.

  Крис оперся на податливое плечо соседки слева и начал подниматься с легкого кресла.

  - Ты куда, Крися? - тут же обеспокоилась она.

  - Приглашу потанцевать вон ту мистрис, - почти внятно объяснил Габлер.

  Он неуклюже развернулся и отодвинул кресло, освобождая себе выход.

  - Кто вовремя идет отливать, тому мокрым никогда не бывать! - тут же прокомментировал Граната.

  Крис молча показал сослуживцу кукиш, едва сумев его сложить. Шагнул от стола, как с обрыва в воду, и услышал за спиной голос белокурой соседки:

  - С беллизонками лучше не связываться, Крися. Пойдем лучше со мной...

  - Обязательно, только потом, - заверил Габлер, нетвердой походкой направляясь к незнакомке.

  У него не было никаких предубеждений касательно беллизонок. Это, впрочем, относилось и к любым другим автохтонкам. Так же, как и к колонисткам, и к кроссам.

  Незнакомка, казалось, не замечала его приближения, но Крис чувствовал, что все она замечает. Его просто тянуло к ней, и уже образовалась между ними невидимая нить...

  Пройти несколько метров до ее столика было все равно что переплыть штормящий океан. Но Габлер, преодолев все трудности, добрался до цели. Стараясь не шататься, остановился перед девушкой, дождался, когда она поднимет глаза и произнес на выдохе:

  - Можно с тобой потанцевать?

  Получилось довольно разборчиво.

  Девушка поставила бокал, вновь одарила его легкой полуулыбкой и поднялась - нет, вспорхнула! - из-за стола. Подол ее платья почти доставал до изящных, изумрудных, как и платье, туфелек.

  "Хрустальные башмачки..." - с умилением подумал Крис.

  Он бережно взял беллизонку за теплую руку и повел к лужайке.

  Танцевать с ней было сплошным удовольствием. Его ладони осторожно сжимали ее гибкую талию, а она положила руки ему на плечи. В приглушенном свете лицо девушки казалось загадочным. Музыка была медленной - как раз такой, какая сейчас больше всего устраивала Криса, - и он почти не сходил с места, плавно покачиваясь вместе с партнершей. И чувствовал какую-то непривычную робость, как в школьные годы, и сладкий холодок в груди, и что-то еще, непередаваемое, почти неуловимое, но очень приятное. От ее волос исходил легкий аромат, и этот аромат - удивительно! - был ему откуда-то знаком...

  В памяти вдруг сами собой всплыли чьи-то строки из юности:

  Что - жизнь, что - смерть

  Пред этой бездной,

  Где я лежу, опустошенный,

  Тобой навеки оглушенный,

  В убийственном сиянье зведном?

  Что - жизнь, что - смерть?..

  - Меня зовут Крис, - сказал он, глядя в ее удивительные глаза. - А тебя?

  - Анизателла*, - не сразу ответила девушка, и это имя прозвучало для файтера как название еще не открытой прекрасной звезды.

  * Довольно долго я считал, что сам придумал это слово, которым в двух-трех моих произведениях называется планета. И только потом обнаружил, что планета с названием Анизателла встречается у советских фантастов М. Емцева и Е. Парнова, чьи книги я читал в юности. Так что заимствование получилось непреднамеренным, и, думаю, эти замечательные писатели меня простили бы.

  Голос у нее был глубокий и бархатистый. Словно прибрежные холмы. Волнующий...