i 77d6616899b694e2

крыши на вершинах трех небольших храмов коричневого и белого цвета.

- Магатама в центральном, - прошептал Томо.

Меня подташнивало, я была готова к тому, что кто-то схватит меня и отправит в

Нью-Йорк. В любой момент мы могли задеть какую-нибудь сигнализацию. Может, что-то

незаметное мы уже активировали.

- Ты в порядке? – тихо спросил Томо.

- Разве здесь нет камер? – сказала я. – Это, в конце концов, Дворец императора. Нас

обнаружат, иначе никак.

Томо указал на стену вокруг святилищ.

- Там, - сказал он, мои глаза расширились. Камера наблюдения. Точнее, три на этой

стороне. Я замерла, паника подкатила к горлу. Нас поймают.

- Мы уже далеко от группы, потерявшихся играть поздно.

Томо улыбнулся, хотя взгляд был мрачным.

- Мы можем сказать, что сбежали, чтобы заняться любовью.

- И решили зайти на территорию храмов? Это вряд ли.

Он поднял руку в воздух, словно пытался дотянуться до камер. И не опускал,

казалось, вечность.

- Что ты делаешь?

Его рука задрожала от напряжения, он закрыл глаза, сосредотачиваясь. Я слышала,

как ветер окружает нас тихими голосами, чернила приближались. Я посмотрела на стену.

С камер капали чернила, закрывая их полностью.

- Вот так, - сказал Томо, поднимаясь на ноги и приближаясь к стене.

Я пораженно смотрела на них. Я видела раньше, как его покрывают чернила, как у

него появляются крылья, мечи или раны, что истекали чернилами, но я ни разу не видела,

чтобы он направлял их на что-то. Его рисунки атаковали его, может, из-за чернил камеры

будут смотреть только на нас, или случится еще что похуже?

Он вышел из-за деревьев, я замешкалась, ожидая, что случится что-то ужасное. Но

ничего не было, и я последовала за ним к вратам.

- Но стража, что следит за камерами, заметит, что что-то не так, - сказала я.

- Конечно, - сказал Томо. – Потому нужно спешить. Идем, - он схватил меня за

запястье, мы поспешили к вратам. Двери были заперты, но Томо коснулся пальцами

холодной медной задвижки. Чернила потекли из замка, заливая деревянный пол. Я

слышала, как скользит замок. Томохиро надавил на дверь и прошел внутрь.

Я огляделась, ожидая услышать шаги стражей, вой сирен. Ничего.

- Что-то не так, - сказала я. – Слишком просто, - но Томо меня не слушал, он уже шел

по двору к храмам.

Чернила развернулись крыльями на его спине, капая с его пальто и окружая его

сгустками, похожими на перья. Он напоминал огромного ворона, перьями покрылись и

его руки. Ручейки чернил стекали с перьев и поднимались в воздух по всему двору,

напоминая ленты, на которые не действовало притяжение. Я видела чернила такими

однажды, когда они окружали Джуна, игравшего на скрипке.

Это был не Томо. Точно не он. У него не было такой власти над чернилами, и это

означало, что Тсукиѐми в нем побеждал.

Храмы выглядели как небольшие домики на деревянных сваях. Томо прошел по

ступенькам к центральному, замерев у ограды, что окружала замок и была украшена

резьбой. Он пытался отодвинуть дверь, но она не поддавалась. Не было замочной

скважины, чтобы заполнить ее чернилами, не было и окон. В конце пути нас ждала такая

ловушка… Я не видела способа пробраться внутрь.

- Нет, - сказал Томо, водя руками по двери. – Должен быть способ.

- Похоже, пройти можно, только выломав дверь, - сказала я.

Томо покачал головой.

- Это глупо.

- Сказал парень, что ворвался во дворец проклятого императора.

- Не во дворец, - возразил он. – А в святилища. И нам нельзя ничего ломать, иначе

все плохо кончится, - Томо уткнулся головой в дверь, прижимая ладони к доскам белой

хижины. Медные волосы подрагивали от его дыхания, с крыльев постоянно ниспадали

чернила, тут же поднимающиеся вверх, словно замедленный водопад. Было ужасно видеть,

сколько чернил собралось вокруг него. Странно, что он вообще себя контролировал.

- У нас мало времени, - сказала я. – Дверь заперта, Томо. Что нам делать?

Его губы растянулись в улыбке, в мрачной и довольной улыбке. Я задрожала.

- Сделаем новую дверь, - сказал он. И вырвал из крыльев, что постоянно теряли и

восстанавливали форму, перо. Оно растаяло в ладони Томо, он склонился у двери, втирая

чернила в порог.

- Рисовать собрался? – спросила я. Но он не слушал. Он провел линию вверх,

повернул выше своей головы, его пальцы скользили по доскам.

Дверь. Он рисовал чернильную дверь.

Томо прижал ладони к поверхности двери, и она беззвучно открылась, ведя в храм.

«Мой парень только что вошел в дверь, что нарисовал чернилами», - и я последовала

за ним, не зная, что сказать.

В воздухе рассмеялся голос, а потом запел детскую песенку:

«Монстр, монстр, где же ты? – пел он. – Прячусь у тебя внутри, малышка. Причиняю

тебе боль. Я голоден, малышка. Что же мне съесть? – голос замолчал, а потом превратился

в ожесточенный шепот. – Пусть съест меч, - злобно сказал он, - или он поглотит весь мир».

Я отмахивалась от голоса, словно он был комаром, которого можно было прогнать.