i 59ae6d9d3b53a242

Я притормозила, словно кто-то внезапно выкрутил батарейку. Появилась противная слабость в коленях, пульс в ушах оглушал. Он что, хочет сказать, что подпортил себе репутацию, связавшись с такой, как я? Кажется, Рейгард поймал мою мысль на лету. Тяжело вздохнул, словно молчаливо сетовал на мою паранойю, опустил плечи и произнес, не глядя в глаза:

– Не придумывай, Лиса. Я имел в виду репутацию нормального мужчины. Не насильника.

И потянул вперед, словно хотел избежать ненужных расспросов.

Боже! Энергия эмоций индиго совершенно сводила меня с ума. И впервые я испугалась ее, того, что почти перестала владеть собой, почти потеряла ясность мысли.

Я крепче вцепилась в локоть Рейгарда. Он окатил внимательным взглядом, слабо улыбнулся и пошел дальше.

Мы спустились по лестнице и свернули направо, в широкий коридор, как и на моем этаже с окнами по правую руку и светлыми деревянными дверями – по левую.

За распахнутыми ставнями шумели взлохмаченными кронами деревья, чирикали в ветвях птицы и шуршали на лужайках какие-то зверьки.

С улицы пахло летом и огурцовой свежестью.

Рейгард распахнул самые большие, самые тяжелые двери, и мы оказались в просторном холле.

Кроме желтоватых кожаных диванов вдоль стен тут ничего не было. Только компьютер на потолке. Скорее всего, он имитировал виртуальные развлечения последнего поколения. Загрузил, выставил нужные настройки – и словно перенесся в иную реальность. Можно стрелять из разных видов оружия, «отрываться» на пляжной дискотеке, бродить по джунглям, подниматься в горы. Почти неотличимые от живых мишени, танцоры, морской прибой, ощущение подъема, спуска и запахи прилагались.

Холл мы пересекли без спешки, в полной тишине. Рейгард пожал мою руку и притормозил у следующих светлых дверей – столь же внушительных, как и предыдущие, испещренных тонкими геометрическими узорами.

– Лиса, – мельранец наклонился, пощекотал горячим дыханием щеку. – Они – никто! А ты… ты моя невеста. Помни это и веди себя соответственно.

И не успела я задать вопрос, ответить, Рейгард распахнул двери, и мы очутились в огромной гостиной.

Трехмерные обои на всех стенах создавали впечатление, что нас обступил густой хвойный лес и тянулся косматыми ветками, словно здоровался. Зеленый ковер под ногами напоминал мягкий травяной ворс. Казалось, мы вышли на поляну, в центре которой взгромоздился овальный деревянный стол, заставленный яствами.

Тут было все – рыба, мясо, орехи, овощи. Салаты, жаркое, тушенья на пластиковой посуде, стилизованной под очень дорогой фарфор, с целыми картинами из жизни мельранской знати. Разноцветные фрукты теснили друг друга в плоских плетеных вазочках, расставленных по всей длине стола.

Запах хвойной отдушки смешивался с ароматами еды – сладкими, сытными, кисловатыми и терпкими. Желудок сжался, напоминая о голоде.

Со всех сторон к столу подступили мельранцы. Кажется, они ожидали возле окон, на пухлых зеленых креслах с высокими спинками.

Трое мужчин и одна женщина очень походили на Рейгарда. Те же крупные, отточенные черты лица, резковатые, но очень гармоничные. И глаза – синие, как море.

Самый старший, с длинной косой за спиной и правой бровью чуть выше левой, похоже, и был отцом семейства. Врастгардом Саркатта Ульрани, если я правильно запомнила справку из интернет-энциклопедии.

Еще пятеро мельранцев – три женщины и двое мужчин были гораздо смуглее остальных, с темно-каштановыми волосами и глазами оттенка очень темного меда.

Их черты лица выглядели заметно мягче, но и менее выразительными, словно слишком сглаженными.

Меня встретили удивленные и не слишком-то довольные взгляды.

– Мы вас ждали, Рейгард, – подал низкий, бархатистый голос старший светловолосый мельранец, хмуря густые брови и нервно поправляя ворот угольной рубашки, в тон брюк.

– Ничего страшного, отец. Если вы еще не готовы, мы можем уйти и подождете еще немного, – с металлом в голосе ответил Рейгард.

– Рей? – попыталась вступиться темноволосая мельранка с очень женственной фигурой – разница между бедрами, грудью и талией у нее была чуть ли не в два размера. Чуть округлый живот скрадывал лиф темно-вишневого платья, с роскошным декольте и нежно-розовыми кружевами по подолу, рукавам и талии.

Под правым глазом мельранки темнела едва заметная родинка, а нос выглядел слегка ассиметричным, но маленьким и аккуратным.

– Мама. Моя невеста носит титул, пока не отвергнет брак со мной, – после недолгой пикировки взглядами ответил Рейгард. – А значит, ожидать ее – не расстройство, а честь.

– Но она же… – осеклась еще одна темноволосая женщина – моложе и худощавей первой, с чрезмерно пухлой верхней губой-бантиком, в светло-бежевом платье, с высокими разрезами по бокам.

Рейгард неестественно выпрямился, развел плечи и уставился на нее, не мигая. Его лицо заострилось, прорезались острые скулы, желваки заходили ходуном. Теплая рука мельранца сжала мою так, словно он боялся, что вырвусь и сбегу из этого инопланетного террариума.

Женщина замолкла, потупилась, и Рейгард покачал головой.