I

Шлёп. Шлёп. Не оборачиваясь, Хана понял одно, он – осёл! Расслабился, понимаешь. Звуки такие могли иметь только одну природу – это капала слюна из пасти зверя! Вкрадчиво, не оборачиваясь, уже явно ощущая на себе давление хищного взгляда, стал подкрадываться рукой за верным метком, но остановился ибо заклокотал грозный рык. Медленно повернул голову, затем плавно и спокойно повернулся сам, мол, не воры мы, скрывать нам нечего, вот и руки свободные. У дверей стояла немалая зверюга, породы её Хана не знал, помесь какая-то, но размер и клыки впечатляли.

Он потихоньку присел на край лавки, благо рядом, зверюга утихла и тоже уселась, сбоку от неё проскользнул в горницу знакомый рыжий кот. Спокойно так прошёл мимо пленника, заглянул в другую комнату, проверил видимо, всё ли на месте и вернулся к псу.

– Вот ренегат! При случае скажу Челу, он тебе холку-то намнёт. А ещё рыжий!

При звуке голоса у пса дрогнули кончики ушей, а кот, который сидел к нему презрительным хвостом и умывался, замер на мгновение, потом спокойно продолжил важное занятие.

Герман тоже не нервничал, зверь не нападал, меток почти под рукой. Глянув мельком на оберег, понял, опасности нет, по крайней мере, пока нет.

Ну и ладушки, он весело болтал с самим собой, подразнивал зверей, но те не велись почему-то. Вот так с шутками-прибаутками ждали хозяев. Тем не менее, время шло, однообразие стало утомлять. Кот давно дрых сбоку от пса, а пленник всерьёз стал спрашивать у зверюги, что тот будет делать, если он сиганёт этак ловко в окно?

Тот посматривал на пленника жёлтыми глазами, иногда показывал клыки, но свирепости не позволял, и незаметно Хана, сидя, задремал. Уж Герман с полночью на месте, таинственных хозяев нет и нет ...

Симпатичная актриса, звезда нашумевшего в последнее время сериала почти в триста серий, с лицом а ля Джоли, ласково улыбаясь, просит аудиенции в любое вечернее время у героя обложек всех ведущих мировых глянцев. Глаза – обволакивающие маслины, смуглая нежная кожа, волнующий хвост великолепных волос. Весь набор женской красоты, так нравившийся мужчинам, воплотился в этой женщине. Миллиардер, неженатый и благородный Дон Хана, или герр Герман, окутанный тончайшим флером изысканных восточных духов и благовоний, нежнейшей, просто неземной музыкой, в сопровождении шлейфа гламуров и гламурок, выйдя из своего палаццо, спускался по череде мраморных лестниц, ведущих в малахитово-изумрудное море.

Белыми барашками пенились верхушки волн непокорного моря, бились о ступени, уходящие в глубину, отступали и снова разбегались, как будто хотели влиться

по анфиладе мраморных переходов вверх и поглотить величественный особняк

с арочными галереями, залами с картинами и скульптурами, гордо возвышавшийся

над всей мишурой земной. А также смести заодно и эту горстку дерзких людишек, стоявших и глазевших на грозную красоту стихии.

Дон Хана приветливо кивает черноволосой узкобёдрой довольно известной актрисе Марсе Барсеневой, красивое лицо которой озаряется ослепительной улыбкой. Сверкнув белоснежными зубами, она призывно протягивает руки... но опять! Опять эта зловещая фигура в чёрном плаще! Анат Клот! Он как бы вырастает, вывинчивается из мраморных плит, откидывает плащ…

И вот, зазмеилась в подлых руках сталью блестящей шпага, раздался хохот громовой и недобрый! Пригнулись даже верные подданные и поддавшие, подались назад от опасности явной, но кабальеро Герман не из робкого дециметра, одной рукой он обнял красавицу Марсо, но та почему-то внезапно извернулась и гривой роскошных волос осыпала всё лицо светлейшего дона. Одновременно загрохотал невыносимым для ушей грубым хохотом злодей с ультрамариновыми выпученными глазами, потрясая уже перед самым носом, почему-то боксёрскими перчатками и... Хана вылетел из сна со скоростью бутылочной пробки взболтанного шампанского.

Подлый рыжий кот, не особо спеша, убрал свой хвост от лица и спрыгнул к басовито лающему псу. Пока доблестный гранд тряс головой, прогоняя остатки сна,

(нет, с сериалами пора завязывать), пока фокусировал взгляд, в дверь вошла бесформенная тётка неопределённого возраста с рюкзаком на спине, в руках пяток поленьев и топор. Животные проявили свою радость при виде хозяйки поскуливанием и мурлыканьем, верчением под ногами, а котяра взлетел ей на плечо, ну и, видимо, сообщил о незваном госте. Рюкзак снят, громыхнули полешки, тётка развернулась с топором в руках, а из-под нелепого платка неожиданно остро блеснул оценивающий взгляд на нарушителя частной собственности.

– «Топор! Опять топор! Да что это они, без топора-то не могут и шагу ступить? В здешних краях, видимо, принято, как баба, так с топором! Мода, наверное, такая», – в смятении душевном размышлял Герман.

– Вечер добрый, хозяюшка! – вышел из ступора гость, подпустив больше теплоты

в голосе. Но хозяюшка уже отвернулась и прошла за занавеску, брякнул о поленья

( слава овальным) топор, полилась вода из рукомойника.