i 4482073125d660f2

– Откуда узнали про судью? – спросил Беркут, разинув рот. – Он не мог проговориться… Ах ты черт… Наверное, тот журналистик, что вокруг нас крутился…

– Их там трое было, – улыбнулся дядя. – Ладно, это дело мне удалось замять. Сам все понимаю. Молодость, любовь… Ты же ее любишь?

– Да, – прохрипел Беркут, опустив голову.

– Это хорошо. А семью нашу? Любишь?

– Тоже…

– Ну и прекрасно. А семья любит тебя. Твоя мечта сбылась: мы объединяем наши усилия с семьей Деркача, группой уральских и пензенских коллег. Ты стал президентом мюнхенского автоконцерна, можешь уже выезжать в Германию и принимать дела. Потом вместе с женой, а она, кстати, совладелец концерна, вам предстоит решить вопрос по запуску двух цехов на…

– С кем придется? Я как-то, наверное, неправильно понял… – вскинул голову Беркут. – Ты знаешь про нашу свадьбу?

– Знаю, конечно. Свадьба у тебя будет с Ангелиной Деркачевой, дочкой Деркача. Это самое важное условие – наши семьи должны породниться. На крови бизнес лучше идет, – и Кирсан улыбнулся кончиками рта, без эмоций.

– Но…

– Девушка она красивая, яркая. Умная. Вы хорошей парой будете. Свадьбу сыграем достойную, в Мюнхене.

Тут Кирсан встал из-за стола и посмотрел на племянника.

– Что, Георгий? Что-то не слышу благодарностей. Ты разве не этого хотел? Не об этом мечтал? Завод, помощь влиятельных людей, красавица жена? Что у тебя губки задрожали, как у школьницы?

– Я люблю Наташу. Я не могу…

Кирсан оскалился страшной улыбкой.

– И ты, конечно, сейчас скажешь: я отказываюсь, поедешь с ней в эту ее деревню, и вы будете с ней жить долго и счастливо, бить белок и ловить осетра. Да?

– Да.

– Очень хорошо. Очень. Я ждал такого ответа – ты ж сын Артура, как иначе то. Но! Есть и несколько «но». А как же я? Я-то не могу в тайгу. А как же все это, – он развел руками, – все, что я наживал, копил? Нам нужен этот концерн. И у тебя нет выбора, Георгий. Ты не сам по себе. Мы за тебя в ответе. Но и ты в ответе за нас. Пиши своей Наташе, что ничего не будет. Давай ей денег дадим, чтобы долго не грустила.

45

Глава сорок шестая

Наташа почувствовала себя маленьким, оцепеневшим от страха зверьком, глупым зайцем-беляком посреди весеннего поля с редкими проплешинами тающего снега. Сверху целится когтями-крючьями беспощадный беркут, а с краю поля уже обкладывают зайца с трещотками и дуделками охотники-загонщики. Только одно спасение у бедолаги – лес за другим краем, он укроет и спасет. А сейчас спасайся сам, прижми уши и надейся на длинные ноги, глупый зайчишка!

«Обложили, – пульсировала в голове мысль. – Обложили как того зайца. Беги, заяц, беги!»

Но вот ее взгляд стал осмысленным. Вскочив с кровати, она решительно шагнула к встроенному шкафу. Вещей у Наташи было негусто.

«Вот и хорошо, ухожу налегке», – с грустной улыбкой подумала она, быстро сняла с полок пару стопок чистого белья, сняла с вешалок и бросила на кровать несколько маек, свитеров и джинсов. Роскошные подарки Беркута решила оставить: в тайге они ни к чему. Последним на кровать лег чемодан с еще не оторванными багажными наклейками после последнего возвращения с чемпионата.

«Не забыть паспорт», – отрешенно отметила про себя она и улыбнулась, снова вспомнив бандитскую поговорку из детдома: «Закон – тайга, медведь – прокурор». В тайге ее никто не найдет.

Пачку премиальных денег, полученных за победу в первенстве России и сохраненных про запас, спрятала во внутренний карман спортивной куртки, мобильный телефон положила в карман джинсов.

Наташа уже решила, что возвращается домой, в деревню к своим старикам, которые ее любят, ждут и обязательно приютят. Она возвращается в родной лес, который ее защитит. Не сложилось со спортом? Не сложилось с любовью? Зато с лесом все сложилось. Еще давно.

Добираться домой решила самолетом, надеясь купить билет на ближайший рейс сразу в аэропорту.

Она присела на дорожку. В ее маленькой комнате повисла тишина, с укором глядел распахнутыми дверцами пустой шкаф. Девушка на минуту почувствовала, как тает ее решимость, и сразу встала, упрямо тряхнула челкой и, схватив чемодан, покинула комнату, выбежала на улицу, миновала двор общежития. Выйдя на Сиреневый бульвар, повернула налево и быстрым шагом отправилась к Щелковскому шоссе, до которого было не больше пары сотен метров.

– В Домодедово, – сказала она первому частнику-таксисту и прыгнула в салон.

Был конец рабочего дня, и московские водители дружно устремились на выезд из Москвы, заполняя основные магистрали города. Щелковское шоссе мерцало тусклым светом тысяч забрызганных мартовской грязью автомобильных фар, упрямо ползущие из центра грузовики и легковушки распространяли вокруг смрад выхлопов и брань сердитых автомобильных гудков. Монотонный гул двигателя расшатанных «Жигулей» усыплял. Прислонившись боком к своему чемодану, Наташа уже клевала носом, а потому не заметила, как они уже вкатились за шлагбаум на площадь перед терминалом вылета аэропорта.