i 42cf63a15e16204e

   Рядом с ним, буквально на расстоянии вытянутой руки, мерцал тусклый красный огонек. Но камера часто теряла к нему интерес, отворачиваясь в другую сторону. Сначала атлет дергался, думая, что там кто-то есть, но очень быстро понял, что камера закреплена на автоматически вращаемой площадке и пока не управлялась оператором. До момента, как начнется что-нибудь интересное.

   Со вздохом, Олег вернулся к созерцанию арены через снайперский прицел.

   Он понимал, что если увидит кого-то из атлетов, то ему придется спускаться и отправляться вслед за ним, пока дистанция не сократиться до убойной. Мужчина придерживался старой военной поговорки: если ты увидел врага, то и он тебя видит. Как бы там ни было на самом деле, эти слова не раз выручали его из трудных ситуаций, а самое главное, учили не оставлять тех, кто хочет убить тебя в живых, да еще и у себя за спиной.

   Воспоминания снова готовы были наброситься на его сознание, но в этот раз Олег с легкостью подавил их. Он понимал, что сейчас не время для подобного. Тем более и так уже слишком много он позволил своевольничать мыслям в голове. Пора было собраться и двигаться дальше.

   Со вздохом, он посмотрел вниз.

   Убедившись, что под деревом и вокруг него никого нет, атлет быстро спустился и замер. В своем плаще он не выделялся на фоне густой растительности, имея возможность получше осмотреться и выбрать направление.

   С дерева было не видно ни одно из двух озер, но по некоторым ориентирам и собственной интуиции, Олег уже знал, куда будет идти.

   Он решил отправиться по широкой дуге, обогнув большое озеро на юге арены, а потом вернуться к постройкам, занимавшим центральную часть огромной территории.

   Передвигаясь перебежками, прижимаясь то к земле, то к стволам деревьев, мужчина раздумывал над тем, что делают другие атлеты. Конечно, большинство все еще должны собирать арсенал, но он был уверен, что наверняка найдутся и те, кто решит, что способен на все с голыми руками или ржавой железкой, зажатой в ладонях, как нож. Возможно, что и этот способ был не самым плохим, но точно не ведущим к победе в привычном понимании этого слова.

   Олег вспомнил поединок с Мальковым.

   Если он был прав, и Мара действительно работала на корпорацию, зачем она пришла в состязание? Что было нужно ей здесь? Поиск собственной смерти или нечто большее, вроде звания триумфатора.

   Атлет покачал головой.

   Поначалу никто не думает об этом. Всем нужны деньги или возможности, удовлетворение желаний, и только потом слава. Каждый, кто приходил в состязание с благородной целью, выходящей за рамки шоу, неминуемо погибал. Об этом предупреждала его Брида, об этом же вскользь упоминал Новак. Но Олег оставался непоколебим и продолжал сопротивляться всем орудиям смерти, нацеленным в него.

   Выживание уже давно стало частью его привычного мира. Он не находил ничего страшного во взрывах, они все равно угаснут, или новых ранах, появляющихся на теле. После обо всем этом будут напоминать только шрамы, которых уже так много, что трудно вспомнить о том, как именно они появились.

   Зато боль останется навсегда.

   Прикасаясь к рубцам на спине или груди, на бедрах или локтях, Олег помнил, сколько боли причиняли эти повреждения, сколько крови проливалось на землю или растекалось по телу. Это невозможно забыть. Смывая багровые пятна, не смываешь события, которые им предшествовали и все чувства, подчиняющие себе сознание, которые остаются где-то под кожей.

   Можно не помнить страдания или страха, безысходности или нервного напряжения, но знание того, что это происходило, что ты ощущал это долгое время, никуда не девается.

   Олег поежился, глотая холодный воздух.

   Лежащий на курке арбалета палец, натянутая тетива, позвякивающая короткая стрела в желобке, все это каждую секунду напоминало ему, где он находится и, что точно также, ему никуда от этого не деться.

   Арена становилась все опаснее.

   Двигаясь, как он думал, на юг, Олег отметил, что ловушки стали менее изысканными по своей инженерной составляющей, но их количество увеличилось.

   Волчьи ямы, некоторые из которых были частично открыты, наверное, животными, которым удалось не провалиться на острые колья внизу и вместе с тем, немного испортить маскировку. Целые поля капканов, с заточенными стальными зубьями, способных с завидной легкостью разорвать плоть и сломать кости одним щелчком хищных челюстей. Одна за одной попались несколько растяжек, подсоединенных к обычным гранатам, спрятанных то в замшелом пне, то среди плотных еловых ветвей. Самыми опасными были едва ли различимые стволы ружей, торчащие из-за кустов, сливаясь с ветками, и управляемые датчиками движений. Разрядить их и прихватить оружие с собой было невозможно: слишком хитрая система переплетенных лесок и умной электроники, которая следила за малейшими изменениями вокруг.