i 210de1b8c36208e1

Прядь медово­золотистых волос Кинси выбилась из завязанного узла, и он заправил

локон за ухо. Без своего делового костюма и “на колени передо мной” каблуков она

выглядела моложе на несколько лет и очень похожей на тот идеал, который он создал у

себя в мысленных планах на будущее. Эта уступчивая, покладистая женщина, которая

будет подчиняться его воле. Рзумеется, его либидо знало толк. Не в силах отстраниться, он провел большим пальцем по ее щеке.

— Лиза всегда хотела большего, о

жидала, ч

то у

м

еня будут какие­то еще с

лои, которые

она сможет открывать, когда мы будем узнавать друг друга л

учше. Но… я

показал ей в

се,

что у меня было. Не было никаких скрытых глубин. Никакого внутреннего ребенка, желающего вырваться на свободу. Я обычный простой парень. Люблю пиво, секс и

хоккей. Ненавижу лжецов, Стинга и искусство, в котором не изображены люди.

Кинси рассмеялась, чего Люк и добивался. Он не видел причин, почему разговор о его

бывшей и всех тех моментах, в которых он с ней провалился, должен испортить

настроение.

Люк поднял глаза к потолку. Одна плитка была треснувшей.

— Я думал, что обеспечение ее безопасности и чертовски сильная любовь будут

достаточными, но они не были. Она думала, что мне не хватало эмоциональной

разумности, что бы, черт возьми, это ни значило. Но все сводилось к тому, что по ее

мнению, у меня было слишком мало амбиций.

— В карьере?

— Да. Она адвокат, какое­то время ее устраивало то, что я синий воротничок, но она

хотела, чтобы я стремился к большему. Лейтенант, следователь по поджогам, в общем, что­то вне пожарной части. Она говорила, что моя семья сдерживает меня.

Взгляд Кинси снова стал серьезным и проницательным.

— А они сдерживают?

— Я уже говорил тебе, насколько мне важно защищать их. Сейчас, это все амбиции, которые мне нужны.

Она кивнула в ответ, не кивок вроде ​

“Я поняла” ​

, а один их тех, что говорит ​

“Мы еще

вернемся к этому” ​

. Он хотел возмутиться, но оказалось, что ему нравится такой ее

подход.

— Я не был отличным мужем, Кинси. Мне следовало больше разговаривать с ней.

Прислушиваться к ее потребностям. — ​

В той кровати​

. Теперь Люк говорил ф

разами как

в китайских печеньях с предсказаниями, только вместо постскриптума “в постели”, эта

последняя фраза была коронной.

Вся твоя жизнь рухнет к чертям собачьим. В той кровати.

Сочувствие в глазах Кинси почти убивало его.