i 210de1b8c36208e1

— Да, папа. В целости и сохранности, — кажется, приняв какое­то решение и

раздраженно взмахнув, она повернула ноутбук, чтобы показать Люка. С экрана смотрел

седовласый мужчина с густыми бровями и сильной челюстью.

— Люк, это мой отец, полковник в отставке Джексон Тэйлор IV. Папа, это Люк

Алмэйда. Он…

— … морской пехотинец, — закончил ее отец.

Верно. Люк был с голым торсом и его “​

Semper Fidelis”​

татуировкой напоказ.

В квартире дочери отставного полковника.

В восемь утра Четвертого июля.

Хитрая у

лыбка Кинси д

ала ему понять, что она с

нова была на в

ысоте. ​

Люк, п

ознакомься

с моим отцом, жестким­как­никель­стейк, все­американским героем, который был бы

счастлив устроить выстрел крылатой ракетой из Томагавка по твоей заднице перед

завтраком.

— Бывший пехотинец, сэр. Демобилизовался в седьмом. Первый лейтенант, 2/24, базирующийся в Чикаго, — ответил Люк, говоря о своей службе в морской пехоте в

составе Второго батальона Двадцать четвертого корпуса, также известного как “Mad Ghosts” (“Сумасшедшие призраки”)​

[5]​

.

— Вы, парни, отлично держались тогда в Треугольнике Смерти в четвертом​

[6]​

. Чем

занимаешься сейчас в США?

— Пожарная часть. После Ирака, это пикник.

Полковник в отставке Тэйлор понимающе рассмеялся.

— Могу в это поверить. Приятно было познакомиться с тобой, Люк.

— Сэр, — мужской кивок.

— Пока, пап. На этот раз у

же т

очно, — Кинси о

кончательно закрыла ноутбук и

на л

ицо

ее вернулось отчаянное выражение. — Этого просто не может быть. Полная катастрофа.

— Неа, я ему понравился.

— Конечно, понравился. Вас, ребята, объединяет миллион вещей, — она нахмурилась.

Ее беспокоило то, что он и ее отец могли быть в чем­то похожи.

Почему, все становилось только лучше и лучше.

Он за руку подвел ее к дивану, непримечательной вещице в квартире, которая была

стерильна и безлична, в стиле всех мест временного проживания. Никаких фотографий, никаких растений, никаких попыток придать домашний уют. То, что она н

е обустроилась

и не сняла более постоянное место, немного охладило Люка, но затем он снова ощутил

жар, вспомнив к чему все шло несколько минут назад.

Она присела, распахнув глаза и мило приоткрыв ротик.

Он уселся рядом с ней.

— Так на чем мы остановились, когда нас столь весело прервали?

— Мы позволяли моему отцу полюбоваться на с

вою е

динственную д

очь, находящуюся

на пороге разврата.

— С большим плохим волком… — с откровенно развратным видом он потянул вверх

край ее футболки, сняв ту через голову и приведя ее волосы в милый беспорядок.

— С моими перемазанными сажей руками…

Которые сейчас он использовал, чтобы снять ее трусики. Симпатичные розовые, похожие на шортики.

— На день рождения нашей нации.

Теперь он своим грязными не­американскими руками, у

спешно с

правившись с задачей,

уложил ее на диванные подушки и открыл себе доступ к ее телу.

— За жизнь, свободу…

— … и предстоящие оргазмы, — подхватила она, сверкнув своей озорной улыбкой, которую он обожал.

Ох, совсем скоро она ощутит праздничный дух. Он поцеловал ее грудь, лизнул мазок

сажи, оставленный им там. Долгими, глубокими движениями пососал соски, наслаждаясь

вздохами удовольствия, подготавливая их для дальнейшего фантастического

времяпровождения. Потом, вспомнив, что ей нравилась небольшая г

рубость, о

н прикусил

ее.

— Люк, — простонала Кинси, его имя слетело с е

е г

уб, как молитва. Ее руки н

ашли его

волосы и крепко сжали, поощряя его сосать еще сильнее. Его член напрягся сильнее.

Подняв голову, он встретился с ее похотливым взглядом.

— Я д

умал о тебе всю н

очь, К

инси. Не м

ог д

ождаться, к

огда увижу т

ебя вот т

ак. В

моей

власти, возбужденной для меня, — приоткрыв рот, он запечатлел поцелуй на ее животе.

— Этим утром я выскочил из части, запрыгнул в грузовик, — еще б

ольше п

оцелуев н

а ее

мягкой как шелк коже, связь между ними усиливалась с каждым его движением, направляющимся южнее по ее телу. — В спешке, я

даже н

е поел. А

я

н

икогда н

е покидаю

пожарную часть, не заправившись.

Ее раздраженный взгляд метнулся к мини­кухне.

— Ты хочешь, чтобы я тебе что­нибудь приготовила? — вопрос был задан тоном ​

“Ты,

должно быть, издеваешься надо мной” ​

.

— Д

а, хочу, — он р

азвел е

е н

оги и

забросил их с

ебе на плечи. Вид б

ыл з

ахватывающим,

все такое розовое и соблазнительно сочное. Запах ее в

озбуждения е

ще больше у

силил его

удовольствие, и рот наполнился слюной в потребности насытится ею. Похоронить свое

лицо в ее небесах.

— Хочу еще больше твоего нектара, чтобы я смог наесться этой сладости.

Кинси извивалась на диване в стремлении к освобождению.

— Это все для тебя, Люк. Мне нужен твой рот на мне. Сейчас.

Подчиняясь своей завидной задаче, он лизнул ее уже намокшие складочки. Боже, ее