но не это. Не разбитое сердце.
Люк разглядывал ее лицо, глядя прямо в душу в поисках признаков лжи. Но она
закрылась в то время, как внутри часть ее обрушилась и умерла. Его большой палец
провел по ее щеке, и Кинси задрожала, потому что нуждалась в его прикосновениях, как
утопающая женщина в воздухе. Потому что в любую секунду все могло закончиться.
Внезапно он опустил свой рот на ее и поцеловал.
Нет, это было слишком банальным словом для того, что он сделал. Он опустошил и
уничтожил, вложил в это каждую унцию своей страсти. Его рот завладел ее, привел на
край чегото неописуемого, а его сладкий душераздирающий вкус отпечатался во всех ее
чувствах. Вытатуировался на ее сердце.
Затем он оторвал свои губы от ее в последний раз.
― Вот почему мы не можем быть друзьями, сладкая, ― выдохнул Люк, каждое слово
звучало как удар.
Затем повернулся и вышел из сада, образец мужественности, ее гордый мужчина, до
конца. А Кинси благодарила звезды, что он не обернулся. Лучше пусть он никогда не
увидит ее разбитой, утирающей первые слезы, пролитые с момента смерти ее матери.
Глава 27
Люк изучал расписание рейсов в международном аэропорту СанФранциско. Его
самолет задерживался на два часа. Конечно же.
На долю секунды он задумался о том, чтобы отправиться к стойке с прокатом. Он
слышал, что Тихоокеанское шоссе эпически живописно и идея запрыгнуть в машину и
рвануть в ЛосАнджелес (в океан / со скалы) сейчас казалась невероятно привлекательной.
Звучит, как отличный план. Люк был не из тех парней, что любили цветочки и
сердечки, но даже он был вынужден признать: то, что он только что сделал, или
попытался сделать, было особенным. Он предложил ей все. Свое с
ердце, с
вой м
ир, ―
в
се
это принадлежало ей, и вот он здесь, подтвердил свои слова решительными действиями.
Что ж,
. Очевидно он ни фига не знал о женщинах и в довершение