i 210de1b8c36208e1

Джейкоб побледнел, понял, что рискует навлечь на себя гнев одной зеленоглазой

брюнетки. Как недавно было наглядно доказано, с женщиной Дэмпси шутки плохи.

Его рот искривился от раздражения.

— Как­нибудь вечерком ты возьмешь меня с собой? Прогуляться по Халстед?

Гейдж хмыкнул.

— У тебя будет столько членов, ж

елающих п

роникнуть к т

ебе в г

орло, что понадобится

пластическая хирургия, чтобы сделать твой рот больше. А сейчас отдай мне это чертово

видео.

—————————————

[1] Джолли Рэнчер — марка конфет и шоколада без сахара.

[2] Эквинокса — сеть фитнес­клубов.

[3] Халстед — основная улица, пересекающая Чикаго с севера на юг и являющая центром сообщества

сексуальных меньшинств города.

​

Глава 19

В офисе мэра на пятом этаже мэрии Кинси выработала несколько стратегий, как

избегать взгляда на Эли, пока тот просматривал последнее видео, очерняющее р

епутацию

Чикагского пожарного департамента.

Она общипывала воображаемый ворс со своей юбки­карандаша.

Она, закидывала то одну ногу на ногу, то другую.

Она сосредоточилась на истории, которая пропитывала буквально каждую трещину в

обшитой деревом стене. Стена была увешана фотографиями предыдущих мэров,

пожимающих руку знаменитостям и мало известным людям, включая и ту, на которой

были запечатлены мэр Дэйли и молодой помощник прокурора штата Вестон Купер, отец

мужчины, сидящего сейчас напротив н

ее за а

нтикварным п

исьменным с

толом и

з к

расного

дерева. Если бы стены могли говорить...

Гейдж принес видео прямо к Кинси. Когда она спросила его, почему он просто не

выложил его в Интернет и будь что будет, он возразил, ответив, что им надо защитить

Дарси, дочь Сэма Кокрэйна, которая для Геджа была как еще одна сестра. Может Дарси

сейчас и не ладила с отцом, но Гейдж знал, что она не захочет такого окончания этого

дела, а он также не хотел быть ответственным за причинение любого непоправимого

ущерба. Для всех будет лучше, если Кинси сможет использовать это, чтобы надавить на

зарвавшегося миллионера.

Именно поэтому сейчас она сидела на неудобном стуле в офисе мэра, опустив голову в

знак смирения.

Как только на смену гомофобской, расистской и шовинистской р

ечи Сэма Кокрейна д

о

ее уха донесся звук разрезаемого металла, она рискнула бросить быстрый взгляд, и

обнаружила, что рот Эли растянут в улыбке от уха до уха. Чтобы скрыть свою

собственную улыбку, Кинси пришлось снова опустить голову. Она рассчитывала на две