i 1cd2928cc9eb1168

встретила Колтона, я думала, что разница несущественна. Я была погружена в мир

монстров. После того как мой похититель сломал меня, я поняла, что не существует

ценности вещей. Я видела только то, что, как мне казалось, делало меня похожей на

него – существом, которое пошло бы на что угодно: ранить, убить, обмануть… на все,

лишь бы выжить. Но не просто выжить – а процветать.

Урок, который преподал мне мой похититель: уничтожь или уничтожат тебя.

95

Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.

Боль не всегда исходит от тех людей, которые причиняют нам вред. Боль часто

приносят те, кому мы доверяем больше всего. Родители из самых лучших побуждений

- те, кто старается оберегать своего ребенка от всего плохого, - душат своих детей.

Любовник, который верит, что помогает тебе преодолеть всю боль, зачастую является

главным источником этой боли. Потому что любит так сильно… что не может жить

без тебя. Его зависимость становится твоей собственной виной.

Я никогда не ощущала подобного разочарования. Мой похититель избавил меня

от этого обмана. Я слишком хорошо знала, как легко перейти от одного края к

другому, как часто крайности оказываются рядом, и все это во имя любви. Чувства.

Эмоции.

Я была благодарна своему похитителю за то, он снял с меня бремя

необходимости балансировать между правильными и неправильными эмоциями.

Поэтому в те годы я так отчаянно искала ответы, искала кого-то вроде себя и

нашла связь с Элизабет Батори. Она тоже была создана кем-то. Она тоже пережила

какие-то неизмеримые страдания, и именно это сделало из нее монстра. Она тоже не

могла помочь себе выбраться из темноты, но нашла источник, куда перенаправить эту

боль.

Я верю, что она видела в каждой девочке, которую убила, нечто, чему завидовала

или что потеряла. Возможно, она завидовала их беззаботному детству. Может быть, я

отождествляю себя с ней, потому что и мое детство было украдено. Но все же это не

то, что по-особенному привлекло меня в графине.

Мое собственное глубинное историческое отношение к Батори чуть остужало

мою решимость.

Однажды я смогла понять себя, я словно стала преследователем из

преследователей. Убийцей из убийц. Я бы не стала ждать, пока разбитые и

опустошенные души придут ко мне, я готова была сама выискивать своих мучителей,

чтобы наказать их, заставить ответить за все их грехи.

Родственное или приобретенное? Я связанна кровавой родословной с одной из

самых страшных убийц тысячелетия, и разве это важно? Я могла бы и родиться

неполноценной.

Только я родилась нормальной. И я была создана такой спустя годы. Колтон смог

показать мне, доказать, что я могу излечиться, успокоить бушующих внутри меня

демонов. Что моя боль кормит зверя, а от нашей любви он успокаивается.

Убийство – я так боялась, что именно это станет моим призванием. Хотя я

уверена, что будут моменты, когда это будет единственный выход, который я буду

видеть. Я могу определить, кто этого достоин. Я не обязана оставлять монстра на воле.

Коннелли не был моим первым, но он и не последний. Хотя он сполна

расплатился за все. И я смирилась.

Итак, есть ли разница?

- Да, - говорю я с абсолютной уверенностью. – Разница между Вами и мной

заключается в том, что я могу победить свой дефект, у меня есть выбор. – На его лице

по-прежнему чуть растерянное выражение. – Вы же не можете успокоить чудовище,

живущее внутри вас, Прайс. Вы - угроза нормальному обществу. Вы не знаете, что

значит сопереживание и поддержка. У меня все иначе… я помню время, когда я могла.

И я хочу, о, я очень сильно хочу почувствовать все это снова.

Явное отвращение читается на его лице.

– Жаль, ты меня очень разочаровала.

Я наклоняю голову.

– Прошу прощения. Простите, что потратила ваше время.

Он пожимает плечами.

96

Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.

– Ты просто запуталась. Я должен был покончить с бондажником много лет

назад. Он был отвлекающим моментом, который я не предвидел. Видишь ли, я думал,

что смогу использовать его. Когда я впервые пришел к тебе, ты была не готова для

меня. Слишком робкая, слишком испуганная. Я знал, что должен что-то сделать,

чтобы склонить чашу весов, – его взгляд твердеет – Я не рассчитывал, что вы с ним

станете трахаться.

Я вновь ощущаю холодную сталь возле своего колена. Поднимаю подбородок.

– Мы бы нашли друг друга, несмотря ни на что. Это судьба, Мастер.

Он открыто смеется.

– Ах, посмотри на себя сейчас. Как ты выросла. Посмотри, какой сильной ты

стала, – он облизывает губы. - Ты преображаешься на моих глазах, красавица.

- Это не имеет ничего общего с вами.

Я не оскорбляю, просто даю понять, что совсем не он ответственен за мое

преображение. Но он это и так знает.

- Значит, это тупик наших отношений? – спрашивает он.

- Боюсь, что да.

Нож снова исчезает.