i 1cd2928cc9eb1168

провел ни единого часа, который не провел ни единого часа на оперативном задании.

Словно я вызываю у него несущественную, но раздражающую боль, которая

скручивает в судорогах его методы работы крутого детектива. Я не хрустальная. Я не

изящная.

И если бы он применил мои труды к делу, то увидел бы, что профиль точно

соответствует мужчине, сидящему неподалеку от меня. Лет тридцати.

Привлекательный. Харизматичный. Знает изнутри судебно-медицинскую экспертизу,

ненавидит сильных женщин, которые делают его импотентом в реальных жизненных

ситуациях.

Но Куинн упрям. Чертовски упрям, чтобы припереть к стенке ЛайлаКоннели,

потому что у Коннели в большинстве эпизодов есть алиби, и потому что этот

судмедэксперт работает в местном департаменте. Тот факт, что последнее убийство

произошло меньше месяца назад, означает, что преступник ускоряет темп

совершаемых преступлений. Он был удивительно терпелив в прошлом, выжидая

почти год между нападениями на своих жертв. Его внезапный выезд в Миссури – это

то, что привело нас сюда.

Пока Куинн и его группа захвата сосредотачивались на последней жертве,

отслеживая ниточки, ведущие в Роанок, я внимательно исследовала схему.

Сопоставляла его с профилем. Самая крупная зацепка, указывающая на то, что

преступник работает в правоохранительных органах, - знание криминалистики;

субъект избегает похвалы, но требует продвижения по службе и признания со стороны

начальства. Типичный нарцисс.

Но не это связывает Коннели с Роанокским Мастером для меня, а след жестоко

убитых женщин, который он оставил по всей Вирджинии. Выяснилось, что он

побывал в каждом городе, когда стало известно об убийствах, совершенных им. Но вот

в чем загвоздка - его методы изменяются от места к месту, словно он создает новый

каждый раз. Честно говоря, блестящая тактика. Единственная, требующая дисциплины

и аккуратности от ритуального убийцы. В течение последних трех лет я работала над

каждым делом – все они неразгаданны до сих пор. И все ниточки по ним ведут к

Коннелли.

Янаконец нашла его.

Однако Куинн отказывается копать дальше в поисках истины. Как и Куинн, я не

хочу испортить нашу репутацию. Я не хочу опозорить ни один из наших

департаментов. Но разве не это является той ценой, той жертвой, что мы обязаны

принести, чтобы призвать к ответу обидчиков?

По уставу, Бондс. Мы работаем в рамках закона. Мы не дружинники.

Может, Куинн и прав, я еще слишком неопытная, в придачу с юношеским

идеализированным отношением к закону. Но я видела темную сторону этого мира. Я

лицом к лицу столкнулась с этими созданиями, чувствовала их дыхание, ощущала их

трепет, смотрела в темноту их бездушных глаз. Меня обожгла и заклеймила их

жесткость. Мое тело и разум осквернены их злостью.

Куинн верит, что защищает меня от этого темного царства. Пресекая мои теории

и пытаясь отстранить от его дела, он предлагает мне весьма сомнительную защиту. Но

если бы у него было немного больше опыта в моей области, он бы увидел, что я уже

переросла этот момент - то мгновение, когда меня нужно было защитить, навсегда

сгинуло в подземелье. И в этом мрачном мире упырей и демонов я тот монстр,

которого стоит бояться.

В сторону все его устаревшее рыцарство, Куинн держит меня на поводке, на

коротком поводке. Несмотря на его одержимость и чертову дотошность, я уважаю его.

Именно поэтому я здесь, собираю информацию о Коннелли. Я не чувствую

5

Мир в красном, Книга Третья. Триша Вольф.

необходимость доказывать свои теории или оправдывать себя, но будь я проклята,

если этот хищник убьет еще одну женщину прямо у меня перед носом.

Я возвращаюсь в реальность, отвлекаясь от своих мыслей, когда официантка

подходит к моему столику с шампанским.

- Я получаю не слишком много таких заказов, - говорит она, ставя передо мной

фужер с шампанским. - Пришлось заказать его специально для тебя.

- Спасибо. - Я делаю глоток, и мои губы стягивает терпкостью дешевого

шампанского. - Что он пьет? - я киваю в сторону Коннелли.

- Он? Господин Одиноких Сердец. Виски со льдом.

- Пожалуй, я выпью то же самое, - говорю я, замечая удивленно приподнятую

бровь официантки.

- Ну, печень-то твоя, дорогуша.

Когда она уходит, я откидываюсь на спинку стула и медленно закидываю ногу на

ногу, возбуждая интерес нескольких мужчин возле ближайшего бильярдного стола.

Коннелли остается незаинтересованным. Он склонил голову над своим бокалом,

словно изучая рисунок прожилок деревянной поверхности стола.

Когда официантка ставит бокал виски передо мной, я замечаю небольшое

изменение в его позе. Его плечи подергиваются вверх, шея выпрямляется, линия

челюсти напрягается. Я хочу убедиться, что привлекла его внимание, дать ему понять,

что он мой, но надеюсь мои движения не слишком явные.