Hard Landing: The Epic Contest for Power and Profits That Plunged the Airlines Into Chaos

Однако в академическом плане Лоренцо показал достаточно высокие результаты, чтобы поступить в Гарвардскую школу бизнеса, где он стал вице-президентом Финансового клуба и погрузился в изучение творчества великих строителей богатства. Он читал биографии Эндрю Карнеги, Аверелла Гарримана и других гигантов удачи. А потом он вернулся в Нью-Йорк, чтобы найти настоящую работу, чтобы сделать карьеру в индустрии, которой он увлекся еще в 15 лет. Он устроился на должность казначея в TWA.

Но TWA не стала последним домом Лоренцо. Вскоре он переехал через несколько кварталов в нью-йоркскую штаб-квартиру Eastern Air Lines, где работал финансовым аналитиком. Компания Eastern тоже была непрочной; Лоренцо хотел найти свое собственное состояние, а не помогать своим боссам зарабатывать его.

Боб Карни, друг и однокурсник по Гарварду, работавший в Нью-Йорке помощником Зигмунда Варбурга, великого финансиста, согласился выступить вместе с Лоренцо. В августе 1966 года они вложили по 1000 долларов в компанию Lorenzo, Carney & Company. Они решили выступать в качестве консультантов, экспертов в области авиационных финансов, специализирующихся на оказании помощи компаниям, оказавшимся в сложной ситуации.

Партнерство объединило золотые связи Карни в банковском сообществе и его дар к финансовому анализу с продажностью и сметливостью Лоренцо. Они начинали скромно, используя в качестве офиса Нью-Йоркскую публичную библиотеку, выискивая среди стопок перспективы, которым могло бы понадобиться их сочетание финансовых и авиационных знаний. Вскоре они заключили консалтинговый контракт с компанией Zantop Air Transport, которая занималась грузоперевозками запчастей между автопроизводящими регионами Великих озер. Они изучали финансы издания под названием Aviation Daily, издатель которого сделал Лоренцо огромный прорыв, пригласив его на встречу эксклюзивного клуба Conquistadores del Cielo, объединявшего лидеров отрасли, которые периодически собирались вместе для соревнований по стрельбе из скорострельного оружия, метанию ножей, азартным играм с высокими ставками и другим подобным мужским занятиям. Появление на собрании "Конкистадорес" давало право на легитимность в клубном мире коммерческой авиации. Лоренцо, судя по всему, был в пути.

Летом 1969 года Лоренцо прилетел в Новый Орлеан на съезд местных авиалиний страны через несколько часов после урагана Камилла, разрушившего Южную Луизиану. Лоренцо нужно было продать услуги, а делегаты, прилетевшие на встречу, были одними из самых перспективных.

На Уолл-стрит разворачивался великий "бычий" рынок, и акции авиакомпаний были в числе самых высокодоходных. Как и Лоренцо, инвестиционное сообщество обратило внимание на небольшие региональные авиакомпании. К концу 1960-х годов местным авиакомпаниям требовались огромные суммы денег, чтобы заменить свои устаревшие самолеты военного образца реактивными. Уолл-стрит охотно помогала им с финансовыми предложениями и андеррайтингом. Поэтому еще один молодой человек из Нью-Йорка также отважился на ликвидацию последствий урагана - Дональд К. Бурр, главный специалист по подбору акций во взаимном фонде под названием National Aviation. За последнее время Бурр сделал несколько самых умных прогнозов на Уолл-стрит, что сделало его настоящей звездой авиационных финансов.

Операторы местных служб устраивали на своих съездах роскошные пиры, а крупные поставщики самолетов, двигателей и запчастей, превзойдя самих себя, спонсировали пышные бары и фуршеты. Берр стоял у огромного стола с закусками и прихлебывал напиток, когда к нему подошел Боб Карни.

"Вы Дон Берр?" спросил Карни.

"Да, - искренне ответил Берр, чувствуя себя знаменитостью.

"Фрэнк Лоренцо хотел бы с вами познакомиться", - сказал Карни.

Как будто я должен знать, кто это такой, подумал Берр. "Кто такой Фрэнк Лоренцо?" - спросил он.

Карни, исполнявший роль консильери, направился в другой конец комнаты, где Берр заметил смуглого элегантного парня, работавшего в толпе, - кто-то, как подумал Берр, старался казаться важным. Берр прошел в другой конец комнаты, где его представили Фрэнку Лоренцо.

Они понравились друг другу мгновенно. Они оба были новичками на Уолл-стрит, специалистами по авиационным финансам. Они родились с разницей в год: Лоренцо - в мае 1940-го, Берр - в мае 1941-го, и оба были моложе 30 лет, намного моложе, чем окружавшие их ветераны авиации. И они быстро обнаружили, что у них есть нечто еще более глубокое общее: страсть - вожделение, на самом деле, - к авиации.