Half-Life 2

Фриман оглядел место, куда попал. Луна уже вышла из-за облаков и теперь ровно освещала все вокруг призрачным серебряным светом. Этот свет может творить самые настоящие чудеса, получше любого волшебника из сказок. Этот свет может быть таким разным и так по-разному влиять на мир. Он может быть романтическим – такую луну обожают влюбленные пары, целующиеся в ночном парке на лужайке, вдыхая запах ночных цветов и слушая волшебные трели сверчков. Это свет может быть таинственным и демоническим – как раз подходящим для кристально чистой ночи, в которую уголовник выходит на "дело", взвешивая в руках бейсбольную биту, высматривая в темной аллее запоздалых гуляк и вслушиваясь в тугой ритм собственного сердца. Свет Луны может быть и волнующе манящим, совсем как тогда, когда одинокий матерый волк воет ночью на залитой этим светом поляне, вспоминая стаю, которая бросила его, вспоминая теплую шерсть матери и прислушиваясь к томящему голоду в своем чреве. Этот свет может быть умиротворяющее философским, зовущим подвыпившего парня на минуту остановиться и вслушаться в музыку Тишины, вспомнить о бездне Вечности и о величии Вселенной. Свет Луны может быть призрачным и зловещим, как раз таким, который освещает все то зло, которое копошится по углам, обнажая демонов человечества, которые как раз и ждут этого Света, как гимна их триумфа на поле битвы Добра и Зла. Такой свет – словно вечная индульгенция тем, кто живет злом и не может видеть чужого счастья.

И сейчас Луна светила как раз таким светом. Гордон уже не был уверен, что же происходит – ему казалось, что призраки его прошлого ползут из всех щелей и вышедшие из могил мертвецы пришли за ним, чтобы забрать его с собой, обратно, на поле крестов и плит, где царит вечная мгла и скорбь. Фриман, не понимая, что же с ним происходит, постарался рассмотреть все получше. Но в глаза сразу бросилась вонзившаяся в землю ракета, в самом углу двора. И иссохшее тело в кустах. Фриман, поморщившись, сжал револьвер. Вдруг он вспомнил. Потянувшись рукой в одно из отделений скафандра, он извлек оттуда пригоршню патронов. Тех самых, что нашел в ящике, сброшенном ему с моста неизвестным другом. Да, это были патроны как раз под это оружие. Гордон, впервые за пребывание в этом страшном месте ощутил что-то похожее на уверенность. Но голосок в голове все же шептал: "Это не уверенность. Просто – продление агонии".

Фриман, ступая неслышно, подошел к месту, где дворик заворачивал. Видно было плохо, но все же Гордон сумел пройти бесшумно. Вдруг откуда-то впереди раздался шум, словно кто-то ходил, шаркая ногами. Гордон, ощутив, как его сердце вздрогнуло, быстро выглянул за угол, выставив вперед револьвер. Но там никого не было. Вместо зомби Гордон ошалело смотрел на нечто совершенно немыслимое – большой мотор от станка, к главному валу которого, смотрящему в небо, был параллельно земле прикреплен кусок стального листа, каким кроют крыши. Острый кусок железа вращался на шуршащем двигателе, рассекая воздух, словно лопасть вертолета. Фриман, уставился на это сооружение, стоящее посреди пятен крови, и почувствовал снова то же чувство, которое ощущал, когда увидел перебитого пилой зомби. Это не мог сделать перерожденец. Это сделал человек. И, словно в ответ на мысли Гордона, совсем рядом, откуда-то сверху раздался голос, торжественный, словно читающий проповедь:

– И было сказано, что они стали подобны тем невообразимым демонам, кои пребывают во плоти, и в коих невозможно увидеть Свет!

Фриман вздрогнул, как от удара – и попытался найти говорящего, голос которого звучал совсем рядом. Но он услышал лишь удаляющиеся шаги на одной из крыш. Гордон хотел окликнуть говорившего, но не смог. Что-то задержало его. Он метнул взгляд в сторону – за вертящимся листом железа на моторе показался перерожденец. Фриман, еще слыша в голове прозвучавшие странные слова, заворожено наблюдал за "демоном во плоти" Но зомби, слепо идя на жертву, вдруг вскрикнул и, с фонтаном крови, разорвался пополам – острая, как бритва, железка вошла в его тело, словно нож, и рассекла надвое, отбросив останки назад. Гордон сглотнул – он вдруг понял задумку этой ловушки. Придумано с умом – но кто ее ставил? Человек. Не тот ли, чей голос он слышал только что? Надо быстрее бежать вперед, пока тот не ушел далеко!