Гвоздь в пятке

– И что же с ними произошло? – вежливо поинтересовался я.

Глаза мисс Десять Баллов округлились.

– Их убили!

Надо же. Этот вариант выходил за рамки предполагаемого диапазона.

– Всех сразу? – уточнил я.

Мисс Десять Баллов безмолвно кивнула.

– И вашу бабушку? Еще один кивок.

– И ее кота?

Снова кивок.

– И попугая?

Самый последний кивок был и самым яростным.

Надеюсь, мне удалось сохранить невозмутимый вид, хотя сдержаться оказалось не так просто. Задавая последний вопрос насчет птички, я уже догадывался, о чем речь. Сами посудите – много ли может быть дел, где в качестве жертв фигурируют престарелые дамы и их домашние любимцы? Это убийство достаточно долго оставалось одной из главных тем национального телевидения и прессы. А буквально на прошлой неделе мне в глаза бросился громадный заголовок бульварной газетенки – из тех, что вы против собственной воли вынуждены читать, продвигаясь к кассе в овощном магазине.

МАНЬЯК УБИВАЕТ ВСЕ, ЧТО ДВИЖЕТСЯ!!! – гласила жирная верхняя строка. А внизу, курсивом потоньше, разъяснялось:

ЗЛОДЕЙ РАСПРАВИЛСЯ СО СТАРУШКОЙ И ЕЕ ПИТОМЦАМИ!

Пиджин-Форк, штат Кентукки, впервые со дня основания заявил о себе на всю страну. Но я отчетливо помню, что особой гордости не испытал. Интересно, почему бы это?

Интуиция подсказывала, что дело выигрышное. Не сочтите меня циником – боже упаси! Выигрышное – только в смысле репутации. Раскрытие такого преступления способно ввести вас в элиту частного сыска. Тому, кто справился бы с подобной загадкой, были обеспечены внимание прессы и общественности. Дай бог выдержать. Ну а если бы это удалось мне, то весь округ Крейтон пал бы к моим ногам. От клиентов отбоя не будет. Очень может быть, что у меня даже не останется времени на уборку в аптеке Элмо.

Я был уверен в своей догадке, но на всякий случай все же спросил:

– Не убийство ли Терли вы имеете в виду?

И тут же пожалел о своих словах. Огромные голубые озера наполнились слезами. Что мне стоилo воспользоваться нейтральным словом «дело»? Залитые слезами голубые глаза пару раз моргнули. Мисс Десять Баллов пару раз горестно всхлипнула.

– Миссис Терли – это моя бабушка. А я – Корделия Терли.

Разумеется, я пробормотал подходящие к случаю слова. Что-то вроде «мне очень жаль» и все такое. Откровенно говоря, соболезнования даются мне с трудом. Язык сразу деревенеет. Ну, как прикажете общаться с тем, кто только что проводил в последний путь близкого человека? А если причиной этой потери стало убийство? Кошмар, да и только.

Моргнув еще разок, Корделия продолжила:

– Я живу в Нэшвиле, мистер Блевинс… Со дня… С тех пор прошло уже семь месяцев. Представляете – целых семь месяцев. И понимаете, я все ждала, ждала, пока полиция схватит этого… этого… – Похоже, ей понадобилось время, чтобы подыскать нужное слово.

– Злодея? – подсказал я.

Корделия в очередной раз кивнула. Короткие каштановые локоны заплясали вокруг хорошенького личика.

– Именно, – согласилась она. – Злодея. У нее это слово почему-то вышло гораздо длиннее: зло-оу-дей-йа.

Остальное она выдала скороговоркой. Насколько я понял, бабушка и дедушка Корделии жили за городом. Судя по описанию, в непосредственной близости к краю света. Рядом – иными словами, на самом краю света – обитала сестра Корделии, Юнис, с мужем Джо Эдди Креббсом. Чета Креббсов переехала в наши места около года назад, когда единственный сосед бабушки решил продать свой дом.

– Юнис давно хотелось поселиться поближе к бабуле, – пояснила Корделия.

Вот так штука. До этого момента фамилия Терли мне ничего не говорила, но теперь я вспомнил, что учился в одной школе с некой Юнис Терли. Неужто это ее бабушку укокошили? Да и Джо Эдди Креббс был мне знаком со школьных времен. Не стану утверждать, будто мы близко знали друг друга, поскольку и Юнис, и Джо Эдди были двумя годами младше, но кое-что у меня в памяти все же осталось. Юнис – это я точно помнил – была симпатичной изящной малышкой, чего о Джо Эдди я бы не сказал. С возрастом Джо если и изменился, то только к худшему, что вполне естественно для игрока школьной сборной по футболу. Там же дня не проходит, чтобы кому-нибудь не заехали по носу. Вот и носу Джо Эдди досталось немало.

Мой интерес к Корделии обрел, так сказать, историческую окраску. Сколько же ей лет? Должно быть, она минимум года на четыре моложе меня, иначе бы я ее запомнил по школе. А на такую мелюзгу старшеклассники просто не обращают внимания.

– Понимаете, – продолжала Корделия, – годы ведь дают о себе знать… Вот Юнис и решила помочь бабуле с дедулей на старости лет.

Тут она вспомнила, что над ее бабулей годы уже не властны, и я вновь увидел свое отражение в огромных, залитых слезами голубых озерах.