Гвардии Камчатка

«Хлебопашество даже в обширной долине по реке Камчатке неблагонадежно, и главное затруднение составляет иней, падающий внезапно во время лета. При Великой Императрице Екатерине II отправлено было сюда несколько крестьянских семей с рогатым скотом, лошадьми и разными необходимыми потребностями. Этих крестьян поселили в двух деревнях по реке Камчатке; у ее устья – Минькова, а другая, Ключевская, у подошвы Сопки (того-же названия). Хлеб сначала у них родился довольно хорошо, но впоследствии эти переселенцы, приняв обычаи страны, нашли более выгодным пушной промысел.

Огородные овощи здесь родятся в изобилии и замечательны по своей величине; к ним нужно присоединить разные питательные травы и коренья.

Равнины по берегам рек изобилуют травою выше роста человеческого; случается, что в одно лето косят по три раза. По известиям 1850 года на полуострове было до 800 лошадей и 1,900 голов рогатого скота», – отмечал автор книги о Камчатке, написанной в середине 1850-х годов.

Поскольку желающих ехать на Камчатку по своей воле было немного, правительство старалось заинтересовать офицеров и чиновников различными льготами. Так, очень часто практиковалось досрочное производство в следующий чин, а также установление более высоких, чем «на материке», окладов жалования.

Любопытная деталь – доставка грузов из России на Дальний Восток обходилась гораздо дешевле морем вокруг света, нежели сухопутными путями по территории Российской империи. Причина была в том, что товары не требовалось перегружать и отсутствовала зависимость от бездорожья.

Геннадий Невельской

Впрочем, чиновники часто старались отправлять на Восток товары не лучшего качества, ссылаясь на то, что иного там все равно нет. И если офицер, командовавший транспортом, вступал в споры и требовал проверки состояния груза, то это очень часто приводило к тому, что выход корабля из Кронштадта по назначению задерживался на неопределенный срок.

Вот что писал об этом будущий адмирал Геннадий Невельской, назначенный командовать транспортом «Байкал»:

«Я твердо, во что бы то ни стало, положил себе устроить так, чтобы приемщики мои сами за все отвечали, несмотря на желание начальства отправить в столь отдаленный край самое лучшее, держать вскоренившейся пословицы: «Ведь все это на Камчатку и в Охотск, за 10 тысяч верст, и тем будьте довольны, что привезут, да и куда же нам, дескать, и сбыть худое – здесь на глазок не примут, и попадешься!»

А Иван Крузенштерн отмечает, что после каждого прихода судна снабжения цены на ряд товаров в Петропавловске падали в разы:

«По прибытии нашем в Петропавловск скоро приметили мы великую перемену в одеянии тамошних жителей, а особливо женского пола. Камчатку можно было бы удобно снабжать всем с изобилием, если бы посылать туда ежегодно один корабль из какого-либо Европейского Российского порта. Цены всех нужных вещей понизились бы многими сотнями процентов. По прибытии нашем вдруг упала цена кизлярской[3] водки с почти на 6 рублей за штоф, сахара с 7 на 1 1/2 рубля за фунт.