Гвардеец – Дороги Европы

– Христом-богом прошу, отдай нам хучь энтого, – дедок повёл крестом в мою сторону.

Я невольно подобрал ноги, сжался. Добра от раскольников ждать не стоило. Слишком много мы натворили в их деревне.

– Простите, святой отец, – Потоцкий улыбнулся. В его словах, особенно, когда он называл старца 'святым отцом' звучала ирония. – Они мои пленные, я должен доставить их крулю.

– Ты взял пятерых, зачем тебе столько? – резонно спросил 'патриарх'. – Нам много не надо. На одного согласны.

– Верно, – закивали мужики.

– Не хочешь энтого отдать, любого выбери, – продолжил увещевать старовер. – На усмотрение своё. Нам без разницы будет. Я почему-то в это поверил сразу. Пепел в любом случае одинаковый.

– А зачем, святой отец?

– Скверну хочу изгнать, – деловито разъяснил ситуацию старец. – Много в них скверны накопилось, земля-матушка стонет, плачет слезами горькими. Пусть в огне очистятся, грешники.

Вообще-то я придерживаюсь другого мнения насчёт собственной персоны. Может, до идеала мне далеко, но вряд ли у меня накопилось грехов столько, что земля не держит. Готов побиться об заклад, зато этот святоша кого хочешь переплюнет. Уж кто-кто, а он точно заслужил раскалённую кочергу в одно место.

– Увы, на мне лежит долг перед королём и отчеством, – церемонно произнёс шляхтич. – Я обязан выполнить его сполна. Не обижайтесь на меня, святой отец, выполнить вашу просьбу я не могу. Не стану вас больше задерживать.

Старец осенил его крестом, пропел что-то заунывное и со скорбным видом удалился. Раскольники последовали за ним будто привязанные.

Мы облегчённо вздохнули: бывшие соотечественники, с которыми у нас было расхождение по некоторым аспектам веры, слишком усердствовали с 'огненным очищением' сжигая и своих, и чужих за милую душу. Будь их воля, нас бы давно поджарили.

Кашевары известили, что еда готова. Поляки сели за завтрак, запуская по очереди ложки в чугунный котёл, реквизированный в деревне. Раскольники иноверцев на постой не пустили, поэтому даже раненому Потоцкому пришлось ночевать под открытым небом. Для него на скорую руку соорудили что-то вроде шалаша, и он поселился вместе с Дроздом.

По соседству паслись рассёдланные кони, я разглядел среди них и свою кобылу. Верно, не пропадать же добру.

Нас оставили голодными, никому и в голову не пришло кормить врагов, от рук которых полегло немало товарищей. Трупы положили на подводы, которые тоже были изъяты у староверов. Одну приготовили для нас, даже рогожу подстелили. Охраняли пленников двое холопов в кунтушах, с ружьями. Они по очереди сбегали к кашеварам и теперь с видимым удовольствием посасывали трубочки и тихо переговаривались. Другие ляхи грелись возле костров, утро выдалось не по-летнему прохладным. Я подкатился к Карлу, спросил, как он себя чувствует.

– Не волнуйся, Дитрих. Дыркой в шкуре больше, дыркой меньше, – безалаберно произнёс кузен.

– Всё гораздо хуже, чем ты думаешь, – сказал я.

– Да? – удивился Карл. – Надеюсь, ты удовлетворишь моё любопытство.

– Без проблем. Пан Потоцкий в порыве откровения поделился планами. Они с Чарторыжским решили устроить небольшую мировую войну, и, кажется, у них может получиться. Нас доставят в столицу, покажут королю Августу, живописно обрисуют все детали – как мы с тобой напали на несчастных хлебопашцев, сожгли дома, убили ни в чём не повинных 'крестьян', вроде того голландского мастера и его помощников, перестреляли кучу шляхтичей и их холопов. Свидетели, я думаю найдутся… Потом докажут, что мы находимся на службе у русской императрицы – 'спасибо' пану Сердецкому! Если Август не проникнется, на сцену выйдет Лещинский, того хлебом не корми, сразу вцепится. Накрутить шляхту – пара пустяков! Шведы, скорее всего, предупреждены заранее. Если поляки пойдут воевать, подключатся. Такие вот, брат, дела.

– Брось, Дитрих. Ты сгущаешь краски. Не будет никакой войны, – с сомнением сказал Карл.

– Да в том-то и дело, что не сгущаю. Потоцкий говорил на полном серьёзе. Какой смысл ему обманывать? Война сейчас выгодна всем, кроме России. Повод нашёлся, осталось поднести огня, и так полыхнёт!

– Получается, что единственный способ избежать войны это…

– Побег, – закончил я за него. – Не знаю как ты, а я в гостях у пана Потоцкого долго задерживаться не намерен.

– Можно подумать я в восторге от нынешнего положение, – фыркнул кузен. – Вот только удрать будет непросто. Он устремил тоскливый взгляд на поляков.

– Что-нибудь придумаем, – пообещал я. – Обязательно надо придумать.

– Думай, – любезно разрешил Карл. – А у меня что-то голова разболелась.

Я кое-как сел, прислонившись спиной к колесу телеги, рядом пристроился Карл, сбоку от него расположились остальные. Видок у всех был ещё тот: синяки под глазами, разбитые губы, размазанная по лицу кровь. Да, крепко досталось ребятам. Хорошо хоть, никто не погиб, но тому есть вполне правдоподобное объяснение: Потоцкий на мизантропа не похож. Приказали взять живыми, вот он и старался.

Карл был более-менее в порядке, я решил выяснить, как чувствуют себя гренадеры.

– Рассказывай, Чижиков.

– Да что рассказывать-то? – удивился он.