Гвардеец

— Ну что ж, тогда давай-ка за разрешение всех наших проблем! И с регистрацией, и прочих… Как положено, по-нашему, по-русски, чокаясь. Думаю, и Матвей Спицын с нами бы выпил…

Они опрокинули еще по стаканчику, закусили брутом. Состояние Осетра улучшалось с каждой минутой. Его уже не столь заботила полная неясность с донесением, ему стало казаться, что Чинганчгук все успел, иначе бы его, Осетра, бандиты так просто не отпустили. Не зря же Каблук увязался за грузовиком! И если бы, обыскав убитого, обнаружили сливалку, в первую очередь взялись за вольного торговца грезогенераторами. Откуда у простого водителя грузовика могло появиться такое серьезное шпионское снаряжение, как сливалка. Конечно, торгаш дал — иного виновника невероятного происшествия и искать нечего! Допрашивали бы с пристрастием: кто таков, зачем прибыл, кого пасешь, на кого работаешь?

И сейчас бы он, Осетр, не «божью кровь» с Макарычем попивал, а собственной кровью захлебывался…

— Ты вот что, парень, — сказал Макарыч. — Ты смотри, не связывайся с бандитами!

— А почему вы решили, что я намерен связаться с ними?

— Ну мало ли… К примеру, отомстить Каблуку захочешь…

«Эх, дядька, — подумал Осетр. — Не понимаешь ты ничего! Знал бы ты, чему нас учили в школе!»

Никогда не опускайтесь до мести, говорил капитан Дьяконов. Месть сушит душу и туманит разум. Ваша месть имеет право на существование, но она должна быть не местью, а непременным выполнением задания. Тогда у вас будет холодная голова, горячее сердце и чистые руки. Тогда вы победите.

— Не волнуйтесь, Макарыч! У меня холодная голова, я же торговец…

Макарыч покивал, а потом оживился:

— Слушай! А у тебя мечтальники с бабами есть?

— А как же! Это же самый ходовой товар!

— И не удивительно! — Макарыч мечтательно сощурился. — Девчонки у Татарки хороши, но приелись… Слушай, кто там тебе все дело тормозит? Давай, я парней подговорю, по башне ему навешают в темном углу, сразу сговорчивее станет…

— А разве это возможно?

— Возможно в нашем мире все! У меня хватает должников из самого нижнего слоя мертвяков. За списанный долг человека убьют. Ты думаешь, почему тут всегда находятся желающие поприжать драчунов?

«Черт возьми, — подумал Осетр. — А вот ты-то, дядька Макарыч, выпал из поля моего зрения! Наверное, мог бы чем-то и помочь… Вот только не очень-то мне хочется оказаться тебе должным…»

Он некоторое время изображал мучительные сомнения. И наконец сказал:

— Нет, не надо. Думаю, скоро все решится.

— Ну смотри… — Макарыч забрал опустевшие стаканчики и ушел на свое рабочее место.

А Осетр еще некоторое время посидел, получая странное удовольствие от своего состояния. Смерть Чинганчгука куда-то ушла, словно ей больше не было места в сердце. И он поначалу удивлялся этому ощущению, а потом понял, что ошибается — вовсе она никуда не ушла, а просто спряталась за иными событиями, не прошлыми, не настоящими, а будущими, которые, без сомнения, еще предстояло пережить и от которых, без сомнения, зависела вся его дальнейшая жизнь. То ли судьба «росомахи», гвардейца, то ли — разжалованного в шпаки…

Потом он все-таки решил пообедать. Все равно делать ничего и надо ждать развития событий. Все равно бежать некуда и встречаться не с кем.

Ибо сейчас от него ничего не зависело.

Глава сорок восьмая

Осетр переходил к последнему тренажеру, когда к нему подошел служитель.

— Господин Приданников?

— Да.

— Вас вызывают по местной системе связи. Пройдемте со мной!

Осетра провели в служебное помещение, подвели к аппарату.

Вспыхнула видеоформа.

Яна. Видно только лицо, окруженное туманными полосами, — режим доступа «сугубо ограниченный». Когда не хотят, чтобы собеседник видел прическу, одежду, домашнюю обстановку.

— Остромир! Мы с няней прекрасно поспали. А вы чем занимались?

Она разыскала его по внутрипансионатному поиску…

У Осетра даже душа запела.

— А я размялся немного. Отпуск отпуском, а надо поддерживать себя в форме.

Она покивала:

— Мы с няней хотим посмотреть на бои гладиаторов. Начало в шесть часов вечера. Вы не составите нам компанию?

Еще бы три с половиной часа Осетр, как собачонка, побежал с ними. Но теперь он оказался по другую сторону баррикады, и говорить об этом было ни в коем случае нельзя, иначе Яна умрет от беспокойства за него. Там, во время схватки, она тоже будет умирать, но там все произойдет скоротечно. Либо он скоротечно победит, либо скоротечно проиграет. А потом она убедится, что полученная им рана — всего лишь царапина, не серьезнее, чем он получил в «Ристалище»… Впрочем, нет, не будет вообще никакой раны, царапину схлопочет господин Ванюша Небежинский, чтобы его черти взяли, со всеми его потрохами и претензиями!..

— Нет. К сожалению, я не могу. Меня тут начальство вдруг вызвало по хивэ. Надо срочно бежать на пункт транссистемной связи.

У нее от огорчения потемнели глаза.

— Очень жаль… Надеюсь, вы неожиданно не исчезнете, как в прошлый раз.

— Не думаю. — Он улыбнулся. — «Росомахи» так часто неожиданно не исчезают. Не война все-таки!

— Тогда встретимся за ужином.