Гвардеец

Окончательно мы его добили, когда прошлись по плацу маршем, чеканя шаг и распевая «У солдата выходной» так, что стекла дрожали. Над этим коронным номером я работал месяцами, гоняя гренадер на строевых занятиях, добиваясь четкости и слаженности движений. И как нельзя кстати подошла песня, мелодия и ритм которой будоражили кровь, пробуждая у всех военных вне зависимости от эпохи, чувство гордости за выбранную профессию.

Над текстом пришлось поработать, чтобы он соответствовал теперешним реалиям, иной раз пришлось прибегать к «белым» стихам: так в строчке «Ты проводи нас до ворот, товарищ старшина, товарищ старшина» появился «лейб-гвардии капрал». Строчки «идет солдат по городу, по незнакомой улице, и от улыбок девушек вся улица красна» не изменились. Мои орлы прекрасно понимали, о чем речь, ибо такие здоровые и представительные лбы просто не могли не привлекать к себе женские взгляды.

Гренадеры остальных рот смотрели с завистью, а мы маршировали, будто на параде, наслаждаясь триумфом.

Муханов стоял, открыв рот и вытаращив глаза — такого ему видеть, еще не приходилось. От моих гренадер веяло энергией и безудержной лихостью.

— Настоящие русские богатыри, — произнес он, снял гренадерку и перекрестился.

Глава 19

На следующий день Муханов взял меня с собой в штаб, чтобы потолковать с подполковником Бироном об успехах моего капральства. Однако младший брат фаворита не проявил поначалу большого интереса. Он вытащил из кисета понюшку табака, громко втянул его ноздрями и оглушительно чихнул. Нюхание этой отравы считалось высшим лоском, а Густав Бирон не хотел отставать от моды.

— Я чувствовал, что вы, капрал, далеко пойдете. Но каковы першпективы вашей методы? — с усталостью повидавшего виды человека, спросил он.

— Ловкий, умелый солдат, разносторонне подготовленный и дисциплинированный. Войско, состоящее из таких людей, способно решать многие задачи, — четко отрапортовал я домашнюю заготовку.

Бирон спрятал кисет.

— Мне докладывали, я видел, что гренадеры выполняют необычные экзерции. Да, впечатляюще, но не более того. Вы уверены, что все это необходимо в бою? Научите их быстро стрелять, ловко действовать штыком, метать шлаги. Этого, на мой взгляд, хватит с лихвой. Остальное — излишество, — будто подводя черту под разговором, заметил он.

Кажется, я переоценил себя. Густав Бирон подошел к вопросу со свойственной немцам практичностью и некоторой узостью. Выходит старания оказались напрасны. Людям свойственно бояться нового. В переменах они не всегда видят хорошее. Во всяком случае, для себя.

Я не хотел сдаваться. Ситуацию следовало переломить.

— Господин подполковник, вы позволите мне изложить свои взгляды? — внимательно посмотрел я на Бирона.

Он удивился. Думаю, не часто к нему обращались с подобными просьбами.

— Хорошо, капрал. Забудьте на время о субординации. Поговорим с вами как дворянин с дворянином, — согласился подполковник.

— Мы с вами иностранцы, присягнувшие на верность новой родине, и оба будем следовать присяге до конца, каким бы печальным он ни был.

— Верно, — кивнул Бирон.

— Однако у нас имеется возможность взглянуть со стороны.

Для меня — точно. Я здесь недавно, мой взор еще не замутнен. Правила, нет — не игры — жизни, приняты, но свобода маневра осталась.

И Бирону, как иноземцу, есть с чем сравнивать.

— Безусловно, — не стал отрицать подполковник.

— Я знаю, что гвардия является самой боевой силой российской армии. Наши полки лучше обучены, снабжены оружием, провиантом и денежным довольствием. Это ставит нас на ступеньку выше по отношении к прочим частям. Императрица заботится о гвардии, выделяет ее, а мы должны как верные слуги радоваться ее милости, и не просто радоваться, а добиваться того, чтобы доверие ее императорского величества было полностью оправдано. Поэтому солдат Измайловского полка обязан не только знать и уметь делать то, что прописано в «Экзерциции».

— Вы имеете что-то против Экзерциции Миниха? — удивился Бирон.

— Вовсе нет, — покачал головой я. — Фельдмаршал сделал большое дело, честь и хвала ему. «Экзерциция пеша» необходима, но не достаточна. Измайловец должен владеть любым оружием, укреплять дух и тело, уметь действовать при любой обстановке. Еще Великий Петр завещал быть готовым к разным «оборотам». Да, возможно, знание рукопашного боя не пригодится в большинстве сражений, но благодаря занятиям мои гренадеры физически окрепли, стали ловкими и быстрыми. Я могу гордиться капральством.

— Мы годами учим новобранцев строевым приемам, палить и колоть штыком, встречая при том преизрядные трудности. Я не хочу сказать, что русский солдат — тупой и ничего не понимающий, но воинская наука дается ему непросто. Хорошо, что в гвардию попадают люди, отобранные особым образом, но вы видели армейские полки? Многие из них малоспособны, — грустно произнес Бирон.