Гвардеец

— Есть такое — согласился я — но думаю это меньшее из зол. Терять людей не хочется, и я думаю с союзниками наши договорятся. Входим в порт Саппоро, при этом пару сторожевиков высаживает роту или две десанта в расположенном рядом порту Отару и блокирует его, мы же с ходу высаживаемся и захватываем порт, блокируем воинские части и прямым ходом идём к штабу пятого фронта. План пока такой.

— Звиздец — чешет голову Шамкий, с сомнением смотря на меня — полк против двух дивизий?

— Два полка. Экипажи кораблей, за исключением минимально необходимого количества человек для управления и стрельбы из орудий, тоже пойдут на берег. Команда о формировании частей добровольцев уже отдана. И ещё Николаевич… — после недолгого раздумья, я решил приоткрыть старпому часть своего плана — руководить высадкой буду я. Я с десантом тоже пойду на берег. Не спорь! Принимать капитуляцию, если такая последует, должен старший офицер и командир сил высадки, а это я! Ты примешь командование над крейсером и кораблями эскорта. После нашей высадк, по моему сигналу, отключите аппретуру радиопомех и свяжетесь с командованием. Но не раньше!

— Мне кажется, или это очередная авантюра, в которую ты хочешь влипнуть командир? — Шамкий уже достаточно хорошо меня знает и сейчас пристально смотрит мне в лицо — после разговора с Юмашевым, ты какой-то сосредоточенный и задумчивый ходишь. Не знал бы я как ты ведешь себя перед боем, подумал бы что ты волнуешься. Что происходит Витя?

— То, что должно. Объяснить всего не могу Николаич, ты сам всё поймёшь в день высадки. И поверь, я всё тщательно взвесил и решение принято правильное! А сейчас готовьтесь, осталось всего пару часов, времени мало.

По моему распоряжению в мою каюту вестовой доставил автомат, гранаты, подсумки для рожков. Нож и пистолет у меня всегда с собой, но случись что, с этим много не навоюешь, так что нужно как следует снарядится. В десант я пойду в моём старом повседневном кителе. Вещмешок с самым необходимым я приготовил заранее. Давненько я вот так не ходил, в последнее время всё больше в красивых и отглаженных вестовым кителях щеголять приходится. Пошёл по наклонной Витя Жохов — сейчас старый китель, а завтра может быть зековский ватник, если конечно на деревянный клифт не поменяю. Но не будем о грустном, с таким настроением в бой лучше не идти. Снарядившись, я перед тем как подняться в боевую рубку отправился в лазарет. Иваныч идёт со мной, он будет командовать корректировщиками, с Ромашовым и Шамкий я попрощаюсь в рубке, а вот с Гришкой повидается надо, может быть последний раз старого друга увижу.

— Ёжики кудрявые! Никак в десант собрался?! — Гришка чествует себя, сразу видно, хорошо. Только белые повязки напоминают о том, что он ранен. Мог бы встать, наверняка сбежал бы из лазарета, а так раненые ноги не дают.

— В него — хмыкнул я — так надо. Так же и ты мне сказал, когда тебя на борт на носилках поднимали? Помнишь?

— Надо было! А ты меня пытал два дня за это! Не пожалел раненого друга! И наказание же придумал, извращенец хренов…– загорячился Гришка, он ни как не может забыть мне того, что я его «Капиталом» мучал.

— Ну и я своё получу, даже не сомневайся. Считай поквитаются со мной за тебя — грустно улыбнулся я.

— Чего-то не нравится мне твоё настроение Витька… — смотрит мне в глаза серьёзными глазами друг — Ты чего удумал то? Ты это, брось упаднические настроения! Всё нормально будет!

— Конечно всё будет нормально, куда оно денется! — взяв себя в руки уверенно заявил я и рассмеялся — ну мне пора Гриша, если что не поминай лихом брат, и прости за всё!

— Тфу на тебя! Не буду я тебя прощать и с тобой прощается! Вернёшься, я тебе всё припомню! — психанул Гриша — А сейчас иди к черту!