Гусары денег не берут

— К этому времени кошмары и муки совести, растравляемые стараниями доктора, так допекли парня, что он не мог и думать ни о чем другом, — сказал Борис. — И идею уехать в монастырь и постричься там в монахи, чтобы жить в мире и молить у бога прощения не только для себя, но и для брата, которого Игнат, повторяю вам, обожал с собачьей преданностью, парень воспринял едва ли не с восторгом. Одним словом, душа его потребовала покоя не только для себя, но и для своего брата. А доктор ловко воспользовался этим.

И все было бы отлично, и, возможно, бедняга Игнат стал бы первым, кому действительно помогли советы доктора, да только перед тем, как услать пациента далеко и надолго, доктор задумал использовать его.

— Идею эту ему подкинул не кто иной, как ваш Сазонов, — добавил Борис, и в его голосе подругам почудилась укоризна.

— Почему это он наш? — немедленно вознегодовала Кира.

— А что за идея?

— Сазонов по роду своей деятельности знал кое-кого из окружения Игната. Знал и о том, что старший брат во всем доверяет младшему, потому что преданней человека у него не было и не могло быть. И однажды Сазонов столкнулся на улице с Игнатом, который выходил из приемной доктора Пешкова. Они разговорились. И Игнат похвастал, что посещает замечательного психотерапевта. И верит ему безоглядно!

Двое прохиндеев — Сазонов уже знал близко доктора — быстро нашли общий язык. Доктор сливал информацию Сазонову, тот обмозговывал ее, соразмеряясь со своими собственными сведениями, и в результате они сумели понять, где и каким образом смогут извлечь выгоду из любви Игната к своему старшему брату.

— И как?

— Доктор без особого труда убедил парня, что его брату, если тот в корне не изменит образ жизни, грозит беда. Он внушил Игнату, что для этого ему нужно пойти на благое дело.

— А именно?

— А именно, Игнат должен отдать половинку хранящейся у него купюры ему, доктору. А уж он, дескать, сам позаботится, чтобы это деяние пошло брату на пользу.

— Как же ему это удалось? — ахнули подруги. — Ведь фактически он заставил этого дурачка Игната предать собственного брата.

— Как ему это удалось, мог бы объяснить нам только сам доктор, — вздохнул Борис. — И я бы с радостью побеседовал с этим подлецом, но, увы…

Сжавшиеся кулаки и побагровевшее лицо Бориса заставили подумать подруг о том, что, пожалуй, доктору еще повезло. Встреться он лицом к лицу с разгневанным Борисом, он бы мечтал как о благе о той смерти, какая выпала на его долю. Подруги переждали, пока Борис справится с охватившим его волнением и продолжит рассказ.

Итак, слова не в меру доверчивого пациента подтвердили, что Сазонов его не обманул, и в руках этого туповатого парня имеется в самом деле очень ценная информация.

— Как же тупице ее доверили? — удивилась Кира. — Будь он хоть трижды предан своему брату, но ведь он мог и не ведать, что творит.

— Так именно потому и доверили! — отозвался Борис. — У кого другого могло возникнуть искушение. А этот парень, в силу своей недалекости, просто не мог смекнуть, о каких баснословных деньгах идет речь. Ну, и преданность брату тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Но, увы, это смекнул также и доктор. И начал подбивать ничего не подозревающего парня на предательский шаг. Разумеется, все было замаскировано под благородный шаг помощи и самому пациенту, и его старшему брату. Просто предать его парень никогда бы не согласился. Но он полностью доверился доктору.

— И что?

— Парень уехал в монастырь. А важную информацию оставил в руках доктора.

— И когда вы поняли, что Игнат вместе с доверенной ему половиной шифра исчез, вы начали искать, где он бывал, и людей, с которыми он общался в последнее время?

— И вышли на доктора?

— Да, — кивнул Борис. — Тот так струхнул, что мы сразу поняли — угадали.

— Важная информация — это та самая половинка банкноты? — на всякий случай уточнила Леся, которая все еще не в силах была поверить, что вся эта суета возникла из-за клочка бумаги, который они с Кирой чуть было не выбросили за бесполезностью.

Борис кивнул:

— Да, это была часть шифра, с помощью которого можно войти на банковский счет.

— Где деньги лежали?

— Кое-что поважней. Ну, и конечно, огромные деньги.

— Больше ста тысяч долларов?

— В десятки раз больше.

Подруги изумились. Доктор продал Сазонову добытую им половинку банкноты всего за сто тысяч. Что же он так продешевил?

— Ваш доктор не любил риска, — вздохнув, пояснил Борис. — И, продав шифр Сазонову, он считал, что самоустранился из этой истории. Пусть дальше Сазонов сам пытается раздобыть эти деньги. А ему, доктору, рисковать дальше не с руки. Он свой куш с этой аферы и так поимел бы.

— Но к доктору все равно пришли и потребовали назад этот шифр. Кто пришел? Вы? Это были ваши деньги? Сазонов хотел их у вас украсть? А при чем тут Казимир? Почему он тоже претендовал на эти деньги?

— Это пусть вам Валера объясняет, — потупившись, произнес Борис. — Он на такие дела мастер.

— Ага! — хмыкнула Кира. — Знаем мы, как он объясняет. Слова из него не вытянешь.