Гуров идет ва-банк

– Если принять всерьез всякие эти необъяснимые хреновины, то тогда надо пересматривать всю свою жизнь. – Стас мученически поморщился и добавил: – В таком случае придется совсем по-другому смотреть на то, как я живу, ради чего живу, может быть, даже по блату записаться в праведники. А я не хочу! Я хочу остаться самим собой и прожить, как умею, свою теперешнюю жизнь. Я не знаю, кто я – страшный грешник или кандидат в святые, не знаю и не хочу знать, что меня ждет ТАМ – котел со смолой или райский хор херувимов имени святого апостола Павла. Я просто живу как умею и как считаю нужным. Если кому-то надо помочь – помогаю, если в меня целится отморозок – стреляю в него. Если я за столом, то не считаю зазорным и намяться до отвала, и не пропустить ни одного тоста. Если есть интересная женщина, к тому же безотказная, не считаю аморальным лечь с ней в постель и выложиться по полной, как на полосе препятствий… Поэтому, Лева, я и надеюсь на то, что свой век доживу самим собой. А уж там – что будет, то и будет. После меня пусть хоть весь мир становится святым. Мне это не дано! И весь разговор…

Слушая его пламенный спич о смысле жизни, Гуров едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться. Крячко был столь искренен в своем воодушевлении, что Лев не мог не проникнуться его настроением. Но вместе с тем он не утратил своего всегдашнего, чуть ироничного взгляда на жизнь и события, поэтому, чуть толкнув Стаса пальцем в плечо, произнес:

– Стас, из своего жизненного опыта ты должен бы знать, что женщина, которая слишком часто говорит окружающим о своей неприступности, в глубине души мечтает быть покоренной крепостью и очень печалится, если ее никто не штурмует.

– К чему это ты? – заподозрив какой-то подвох, покосился в его сторону Крячко.

– Да все к тому же… – негромко рассмеялся Гуров. – Если тебя не волнует проблема окружающего и твоего внутреннего мироустройства, то зачем об этом так много говорить? Для себя ты – да, хочешь остаться прежним. А вот в глубине души этим все равно тяготишься и ищешь какие-то иные резоны, сам о том не подозревая. Ладно, ладно! Хватит! Больше ни слова. С дискуссией завязываем! – решительным взмахом прервал он так и не прозвучавшие возражения приятеля и кивком головы указал в сторону юта – пошли!

Досадливо засопев, Стас зашагал следом за ним по крашеному дубовому шпону, выстилающему палубу. Они поднялись по лестнице на свою палубу и, направляясь к летнему кафе, еще издалека увидели, что столик, за которым остались Мария и Маргарита, занят какими-то другими людьми. Не говоря ни слова, приятели прошли мимо компании, скорее всего молодых греков, о чем-то весело болтавших со своими подружками ближневосточного типа.

Все так же, не сговариваясь, они направились к каюте, в которой путешествовали Гуров и Мария. Достав из кармана сипасску, Лев чиркнул ею по кодовому устройству и открыл дверь. Дамы, судя по всему, уже изрядно заскучав, сидели, о чем-то беседуя, перед экраном включенного телевизора. На большом экране плазмы метались какие-то бородатые типы в камуфляже и полуодетые герлз с автоматами в руках. С ходу догадавшись, что это очередная голливудская кинохалтура на темы захвата коварными русскими бедной Америки и героического сопротивления «храбрых янки» «славянским поработителям», он лишь иронично усмехнулся. Неужели нужно было изобретать телевизор, доводить его до совершенства, чтобы на большом экране в цвете демонстрировать тупой, кретинический киноотброс?

Уловив их присутствие, женщины разом оглянулись и почти хором задали один и тот же вопрос:

– Ну, и что там?

– Убийство, которое убийца не очень умело пытался представить как несчастный случай, – махнув рукой, устало опустился в кресло Лев. Увидев перед дамами небольшой столик с открытой бутылкой красного вина и наполненными бокалами, он удивленно отметил: – О-о-о, девчата, а вы время даром не теряете. А ну-ка, дайте-ка продегустировать…

Отхлебнув из поданного ему бокала, Гуров взглядом молча указал Стасу на столик – присоединяйся. Тот, залихватски потерев руками, налил себе почти до краев и, тоже отхлебнув, цокнул языком:

– Классное винцо… Вот только, Лева, я не совсем согласен с тем, что мокрушник туповато сработал в смысле имитации несчастного случая. Для этих лохов хватило и такой мастырки. Правда, он никак не подозревал, что… – Крячко чуть запнулся, подбирая слово, но за него закончила Мария:

– …что на судне окажутся два талантливых специалиста по части уголовного сыска. – Заметив протестующий жест Станислава, она добавила: – Которые готовы пожертвовать собственным отдыхом во имя торжества вселенской справедливости.

– Это намек? – Лев испытующе прищурился, внимательно глядя на жену.

– Да что уж тут намекать-то? – горько рассмеялась Строева. – Наши кавалеры нас покинули, пришлось в две бабские силы держать круговую оборону от непрошеных ухажеров.

Опустошив бокал, Гуров поставил его на столик и, испытующе посмотрев на Марию, хлопнул себя ладонью по коленке.