Гуманный выстрел в голову

— Дослушай до конца, тебе понравится. — Микки уставился в окно. — Сегодня, уже на рассвете, я понял, что проиграл все до последнего цента. Долговые расписки там не приняты, и я моментально очутился на мели. Настроение испортилось, и хозяин это заметил. Он предложил мне диковинную ставку. Для начала Алхимик попросил всех убавить громкость своих говорильников и в торжественной тишине прочел мне лекцию о том, что на свете существуют так называемые «вещи в себе». В традиционном понимании, абсолютная «вещь в себе» — это нечто непознаваемое, не имеющее ни цвета, ни запаха, не отбрасывающее тени и не издающее звуков. Ее нельзя измерить или взвесить. Она никак не проявляет своей сути. Ее можно только почувствовать, да и то для этого необходима недюжинная интуиция. Так вот, Алхимик уверял, что я могу поставить на кон сей бесценный предмет. Мол, у меня эта вещица есть, и я могу попытаться отыграть свои денежки. Разумеется, я поудивлялся, скорее для солидности, в душе прекрасно понимая, что это — очередное сумасбродство. Ну а потом сделал вид, будто кладу на стол щедрый кусок пустоты. Я проиграл.

— Брось, Микки! Ты проиграл пустоту, тебе ее жалко, ты в депрессии. Прекрасно тебя понимаю, — я рассмеялся. — Иди, выспись, а затем выиграй пару сотен у какого-нибудь болвана, и все снова будет отлично.

— Постараюсь последовать совету. Но… мне как-то не по себе. Я сам не знаю, что проиграл. Неуютно как-то…

— Это была самая выгодная ставка в твоей жизни, поверь. Иди домой, — я посмотрел на часы. — Может, мы с тобой еще когда-нибудь вспомним наши молодые годы!

Я проводил его до двери и ободряюще похлопал по плечу. А когда обернулся, передо мной стояла Эстелла. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего. Абсолютно ничего. Самым неприятным было то, что я даже не заметил, когда она вошла. Но мою финальную браваду она услышала, это точно.

Едва я убедил себя в благополучном исходе дела, судьба вновь продемонстрировала мне свой жирный тыл. Микки вернулся через неделю, когда скандалы с Эстеллой начали понемножку утихать, а отпуск подошел к концу. Появился Миккело внезапно и был похож на мертвеца, вылезшего на белый свет из старой могилки. Он чуть не получил по голове бейсбольной битой, пытаясь пробраться в дежурную комнатку «Тертого сыра» через форточку. Мик действительно был очень плох. Все его пижонское очарование куда-то испарилось, уступив место полной растрепанности и неуклюжести. Рубашка торчала из брюк, пуговицы перепутали петельки, пиджак порвался в двух местах, а на лбу светилась здоровенная шишка. Словом, он был расписан, как плафон Аннибале Карраччи. Микки путано объяснил, что по дороге запнулся о какую-то штуку и перевернул на себя помойный контейнер. Я принюхался и уверил его, что это был контейнер с овощной лавки.

Пришлось помочь этой жертве азарта найти умывальник. Посвежевший и отдышавшийся, он заявил:

— Ди, ты должен мне помочь! Я в дерьме по самые уши.

— Уже нет, — съязвил я. — К тому же мне совершенно не хочется вмешиваться в твои дела. Надеюсь, с «Алхимией» ты завязал?

— Да. То есть, нет. То есть как раз собирался, но для этого нужен ты!

— Это еще зачем?

— Я не могу найти денег, — он всхлипнул. — Весь мир против меня. Понимаешь, когда я проиграл ему эту штуковину, я понял, что потерял что-то очень ценное. Такое, о чем я даже не догадывался. То, чего не видел. А ведь оно у меня было! Чудесный амулет, на котором все держалось. А теперь все сыплется… сыплется… Землю выдернули из-под ног, словно коврик. Я не могу быть ни в чем уверенным. Мне больше не везет в карты. От меня ушли все мои девушки. Последняя даже заявила, что я веду себя не по-джентльменски, когда в ресторане я случайно перепутал ее платье с салфеткой и вытер об него руки.

Тут я не выдержал и расхохотался в полную глотку. Именно такого Микки я хотел увидеть, когда мы оба учились в колледже. Можно сказать, он, наконец, удовлетворил мою тайную мечту.

— На меня постоянно наезжают какие-то дебилы, — продолжал он, почесывая шишку. — Меня пытаются поочередно сбить то машиной, то велосипедом! А дома творится такой бедлам, что угу-гу! Ни одной вещи не могу найти. Носки каким-то образом оказываются в ящиках стола, карандаши в стиральной машине, а упаковки презервативов — в морозильной камере. Я так больше не могу, Диего! Я повешусь, утоплюсь, прыгну с моста! Если, конечно, получится…

— Успокойся, Мик, — я опустился в кресло и закурил. — Такое «угу-гу» иногда бывает. Подожди немного — само пройдет. Жизнь состоит из черных и белых полосочек, как зебра в зоопарке.

— Скорее, как арестантская роба! — взвыл он. — Я должен получить свою вещь обратно! Я и представить себе не мог, что она мне так нужна!

— Что тебе мешает вернуться и поставить на кон шнурки от ботинок?

— Диего… Ди… — голосок Микки стал слащавым. — Я отдам тебе все, что у тебя выиграл. Честное слово. Денежка за денежкой. Я не могу играть, мне не везет, а ты — отличный картежник.

— Ты был гораздо лучше, чем я, пока не раскис. Если даже ты проиграл Алхимику, то мне уж точно ничего не светит.