Гуло: Возвращение Князя

Дворецкие меня разочаровали. Обычные смертные, наряженные, в соответствии с имид-жем заведения в костюмы не то семнадцатого, не то восемнадцатого века. Какой-то особой Силы я в них не почувствовал. Вполне возможно, что они были мастерами какого-либо тайно-го боевого искусства, владели секретами смертоносных ударов или лишающим воли гипно-тическим взглядом. Меня сейчас это занимало меньше всего. Я видел перед собой четырёх смертных в клоунских одёжках и прекрасно знал следующее: освободив ничтожную толику Силы, я лёгким движением мог вскрыть одному из них грудную клетку, вырвать ещё тре-пещущее сердце и сожрать на глазах у остальных. Мог, если бы сейчас моим сознанием владел Другой, но он, как я говорил ранее признал моё доминирующее положение, и если донимал, то в основном дурацкими и пошлыми шутками. Возможно, когда-нибудь он по-пробует сместить приоритеты и стать полновластным хозяином нашего тела и нашей Силы, но сейчас, я опасался его не более, чем хвалёных дворецких.

Мы прошли вовнутрь. Помещение оказалось точной копией бальной залы, где я когда-то, оказавшись в теле Аманды, знакомился с Кранцем, а потом устраивал судьбу дочери разо-рившегося дворянина. Вернее устраивала Аманда, а я, на тот момент — комок сознания за-ключённый в теле вампирши, должен был подчиниться и покорно наблюдать за не совсем корректными, с морально-этической точки зрения, методами Аманды помощи своим фаво-риткам. До сих пор, вспоминая кое-что из событий того вечера, я мысленно заливаюсь краской смущения и вру себе, что всё это не более, чем, фантазия. Хотя, абсолютно лишён-ный комплексов и откровенный в самые неподходящие моменты Другой поднимает меня на смех и ранит остатки моей нравственности довольно живыми, подробными и, каюсь, возбу-ждающими сценами. Точнее, воспоминаниями о них.

Конечно же, то место, где я сейчас находился своими размерами в десятки раз уступало бальной зале императорского дворца, но во всём остальном… Мраморные колонны, зер-кальный паркет, картины в позолоченных рамах, антикварная (или копирующая её) мебель и струнный квартет выводящий «Маленькую Ночную Серенаду», словно перенеслись сюда из эпохи кавалеров в напудренных париках и впечатлительных дам, готовых по любому поводу грохнуться в обморок. Конечно же посетители, или как их предпочитали называть — гости, сводили атмосферу позднего средневековья к нулю. Во-первых, никто не танцевал. Про-странство, где когда-то выводились менуэты-пируэты, звучали признания в любви, разбива-лись сердца и гибли души заняло с десятка полтора изящных столиков на резных ножках, окружённых четвёрками не менее претенциозных по виду стульев. Во-вторых, так называе-мые гости, восседавшие на тех стульях. Конечно, здесь не наблюдалось никого одетого в стиле а-ля «Рок навсегда», подобно мне, но и до кружевных воротников, бархатных камзо-лов и тугих корсетов, соответствующих обстановке, им было весьма-весьма не близко. Обыч-ное сборище толстосумов в компании набитых силиконом, длинноногих, пустоглазых жён, наложниц, а возможно и дочерей.

Я ничуть не покривлю душой, если скажу, что совершенно не расстроился, когда парень предложил пройти для встречи с Амандой в отдельный кабинет. Мне совершенно не улыба-лось провести вечер, поглядывая, на жующих, пьющих, сплетничающих и хихикающих над плоскими шутками «хозяев жизни».

— Госпожа Аманда будет с минуты на минуту, — сообщил донор, прикрывая дверь кабине-та.

Стены в кабинете, совершенно не соответствовали вкусам и пристрастиям вампиров. По, крайней мере тем, которые мне приходилось наблюдать раньше. Здесь не было даже намёка на багровые, коричневые, чёрные и прочие мрачные цвета. Стены покрывал шероховатый на ощупь материал бирюзового цвета. В углу стояла огромная ваза с дюжиной искусственных фиолетовых роз. Центр комнаты занял миниатюрный, прозрачный столик. Вокруг него рас-положились четыре модерновых кресла отделанных белой кожей. Если бы я не знал, с кем пришёл на встречу, то решил бы, что парень привёл меня не в приёмную вампирши, а в кабинет какого-нибудь психолога. Наверное, не все Мастера Вампиров, подобно Стефану старались жить традициями своего человеческого прошлого, кое-кто (в частности Аманда) не стеснялись идти в ногу с прогрессом и жить в ладу с настоящим.

Я достал сигарету, плюхнулся в кресло и огляделся в поисках пепельницы. Проклятие! Даже ни тени намёка на что-то похожее. Как всегда бывает с заядлыми курильщиками при невозможности здесь и сейчас сделать немедленную затяжку, на меня накатила волна раз-дражения. Я выругался вполголоса, рассмотрел идею использовать под пепельницу вазу, после недолгой внутренней борьбы решил от этого воздержаться и согласился немного потерпеть. Но, если Аманда хочет потянуть время, то я плюю на все условности, приличия, и её розы получат изрядную порцию удобрений в виде табачного пепла.