Гулливер у арийцев

Один из испытуемых ответил:

— Миф народа.

— Что такое миф народа? — спросил Рудольф.

— Голос крови.

— Что такое кровь? — спросил неизвестный мне вождь.

— Чистая кровь — самое святое, смешанная кровь — са-

мое грязное.

— Кто должен жить на земле?

— Арийцы.

— Кто должен издохнуть?

— Все остальные.

Так продолжалось около часа. Наконец, вопросы были

исчерпаны, и четверо испытуемых встали на колени перед

вождем вождей, который дал каждому по серому халату и

по поясу с прикрепленным к нему мечом.

После этого он три раза произнес: «Да благословят вас

боги Вотан и Один». Лица новых вождей сияли от востор-

га; они, уже в халатах и с мечами, отошли в сторону и при-

соединились к стоявшим у конца свастики младшим вож-

дям. Старик с посохом опять спросил:

45

— Кого, брат Гюнтер, ты считаешь достойным быть про-

должателями арийской расы?

Гюнтер ответил:

— Чистокровных самцов и самок.

— Сколько в этом году мы их имеем?

— Трех самцов и пять самок.

— Пусть они предстанут перед нами.

Я уже достаточно хорошо разбирался в терминологии

этих изуверов и нисколько не удивился, увидев приближав-

шихся микроцефалов с рыжими волосами и бессмыслен-

ным выражением лиц.

— Проверим их, братья, — сказал вождь вождей.

После этого началось нечто вроде ветеринарного осмот-

ра, детали которого я не хочу описывать. В результате всей

этой малопривлекательной процедуры, кандидаты были

признаны отвечающими всем расовым требованиям и уве-

дены в ущелье. Провожали их два младших вождя под зву-

ки рога. Все остальные кричали им вдогонку: «Хайль».

Опять поднялся старик с посохом и сказал:

— Брат Гюнтер, что говорит закон расы об остальных?

— Они должны быть обеспложены, этого требует голос

крови.

— Да будет так, — резюмировал вождь вождей.

Тогда встал сидевший невдалеке от Германа вождь лет

сорока и заявил:

— Прошу продлить срок испытания для одной самки сме-

шанной крови, так как я беру ее в свою пещеру.

— Покажите самку, — сказал старик с посохом.

Вождь вытащил за руку из группы испытуемых девушку,

которая закрыла глаза рукой и опустила голову.

— Уведи ее, брат, — предложил вождь.

С аналогичными заявлениями выступило еще несколь-

ко вождей, после чего старик с посохом, сидевший в цент-

ре свастики, спросил:

— Сколько всего испытуемых должно быть обеспложено

после праздника расы?

— Двенадцать самцов и двадцать одна самка,— ответил

Пантер.

46

— Передай их брату Иозефу.

Если я прежде догадывался, то теперь я ясно понимал,

откуда берутся рабы и почему, они так странно выглядят.

Очевидно, их подвергали не стерилизации, а полной каст-

рации. Я почувствовал нестерпимое отвращение и если бы

имел малейшую возможность, то набросился бы на людей,

называвших себя арийскими вождями. Я, однако, понимал,

что подобного рода поступок с моей стороны был бы само-

убийством.

В состоянии крайнего возмущения я покинул площадь

великого судилища. Ночью я не мог спать, так как на пло-

щади, очевидно, происходила какая-то оргия: беспрерыв-

но раздавались хохот, крики и визг. Утром пришел Зиг-

фрид и был совершенно пьян. Я его уложил на шкуру, где

он обычно спал, и вышел из пещеры.

На небе уже сияло солнце, но воздух еще дышал прохла-

дой. Я хотел не думать об окружающем меня, но, увидев

двух шедших рабов, вновь почувствовал бесконечную тоску.

К концу дня Зигфрид проснулся; у него глаза были на-

литы кровью, лицо вспухло. Настроен он, однако, был бла-

годушно и обратился ко мне:

— Что ты так на меня смотришь и отчего ты вчера уд-

рал? Тебе за это хотели отрубить голову, так как вожди

считали, что ты оскорбил нашу расу, но я тебя опять спас.

Ты никогда не сможешь отплатить мне за то, что я тебе

сделал. Слушай, что я тебе теперь скажу. Ты знаешь, что

без меня тебя убьют. Ты должен мне во всем помогать. Как

ты мне можешь помочь, я еще не знаю, но буду думать.

Наш вождь стар и скоро умрет, тогда будет выбран новый

повелитель. По возрасту самым старшим из нас является

Гюнтер, я иду вслед за ним, но он, кроме закона расы,

ничего не понимает. Если он будет вождем вождей, то за

его спиной всегда будет стоять Герман, который давно хо-

чет убить меня. А убив меня, он расправится и с тобой. Нам

нужно либо раньше убить его, либо сделать так, чтобы я

стал вождем вождей, и тогда я сумею отправить его в Вал-

галлу. Видишь, как я тебе все прямо говорю. Это потому,

что ты не раб мой, а друг.

47

Я, откровенно говоря, не испытывал большого удовлет-

ворения от такого изменения своего положения, так как

чувствовал, что старая лиса хочет меня использовать, а в

случае надобности легко отдаст под топор Германа или

псам Рудольфа. Я решил, однако, извлечь пользу из создав-

шегося положения и сказал Зигфриду:

— Если ты мне друг, то ответь мне на некоторые вопро-

сы.

— Говори, — сказал Зигфрид.

— Каким образом ваше племя попало на этот остров?

Старик, после некоторого раздумья, сказал:

— Наши предки много веков назад прибыли сюда на

большой лодке, которая, как говорили деды, двигалась

сама по воде; в этой лодке было шесть вождей и пятьсот

чистых арийцев и ариек. Вожди нам оставили законы, мы

же являемся их прямыми потомками, — правильнее, не

всех шести, а четырех: один из вождей несколько отличал-