ГУЛаг Палестины

устройства государства Израиль: ненаказуемости открытых уголовных действий в тех случаях,

если они совершаются

1) представителем более высокой социальной группы по отношению к низшей (богатый безнаказанно

убивает бедного), 2) человеком "хорошего" этнического происхождения по отношению к человеку

"плохого" этнического происхождения (сабра или даже марокканец безнаказанно убивает "русского"),

3) представителем власти, какой-либо "патриотической" организации или структуры, 4) на почве

корысти, зависти, ревности, ненависти, расизма, стяжательства, и т.д. но (!) в поощряемом

государством направлении. Действительно, то, что совершили Яков Рот и его группа, является одним

из тягчайших уголовных преступлений. Во первых, это групповое преступление, что делает его

одним из наиболее серьезных. Оно попадает в разряд "conspiracy/group crime/organized crime" - групповое

преступление. В любой цивилизованной стране это преступление рассматривалось бы, как "robbery, illegal

expropriation, kidnapping, attempted murder" (грабеж, разбой, незаконная экспроприация, похищение, попытка

к убийству) Кроме того, Яков Рот был бы наверняка обвинен в использовании своей административной

власти в преступных целях. Именно ненаказуемость уголовных преступлений по отношению к

социально или этническо (или политически преследуемым) слабым группам или их отдельным

представителям характеризует наиболее преступные режимы в человеческой истории. Таких, как

большевистский режим 1920-х годов или нацистский режим в Германии в 1930-х, режим Мао-цзе-Дуна в

Китае или Пол-Пота в Камбодже. Вспомним всех этих секретарей, председателей, руководителей ячеек,

групповых, комитетчиков, инструкторов, пропагандистов, и т.п. вершивших суд и расправу в России и

Германии 1920-х и 30-х. Большинство из них пылало ненавистью к своим жертвам из зависти, алчности,

ревности, но их преступления всегда прикрывались всевдо-патриотической мотивированностью, и

потому поощрялись государством. Деревенский комсорг мог инициировать "раскулачивание" бедной

семьи только потому, что дочь "кулака", любимая им, предпочла другого. Точно так же и Яков Рот. Он

мог: а) завидовать необыкновенной любви между двумя молодыми людьми, какой сам не имел, 2)

спланировать все заранее в сговоре с Алези, чтобы и деньги присвоить, и дармовой ремонт

вагончика произвести чужими руками. Но он занимает определенную официальную, пусть и маленькую,

должность, он уездный князек, и потому неподсуден! Кроме того, он совершил поступок, идущей в

унисон с политикой государства в области жилья: загнать социально слабые слои населения (а - как

мы уже знаем - в Израиле социальное разделение почти совпадает с этническим) в сети частной

аренды или машканты.]

Жилье н работа неразрывно связаны, и бесправие в области одного неизбежно отражает бесправие в

области другого элемента связки. Для того, чтобы закрепить основную массу русскоязычных

иммигрантов, приехавших в последние годы, в положении поденщиков, наниматели и стоящее за ними

государство с беспрецедентной наглостью (что, впрочем, на Востоке норма) блокируют даже те

скудные законы, в каких новые иммигранты могли бы найти хоть какую-то защиту. По истечению года

работы на одном месте при ряде условий работник переходит в следующий разряд, и вот, чтобы не

допустить этого, работодатель его увольняет (конечно, если это русскоязычный новый

иммигрант) после ОДИННАДЦАТИ месяцев работы! Это срок, ставший стандартным для работы многих

"русских" на одном месте. Это одно из самых серьезных нарушений не только трудовых прав, но прав

человека в Израиле вообще.

А между тем об этом не писали газеты, не делался сравнительный анализ ситуации в этой области

разных этнических (субэтнических) групп.

* Лев ГУНИН.ГУЛАГ ПАЛЕСТИНЫ.Гл.2 - стр.12

По подсчётам группы, издававшей самиздатовский альманах "Первое свободное слово", количество

увольнений с работы среди жителей караванных городков намного выше, чем среди других "русских".

Это понятно. Человек, живущий в караванном городке, после работы возвращается туда, где круг его

друзей и знакомых всегда один и тот же, где намного меньше разнообразия и новых впечатлений, где

он находится под постоянным психологическим прессингом, где его некому защитить, то есть, в

относительной изоляции. Живя в караване, он как бы оторван от тех человеческих связей, которыми

обрастают те, что не живут в караванах. В статье "Олимовское гетто" корреспондент газеты

"Ха-АРЭЦ" /одной из ведущих ивритских газет/ Аврима Голан писала: "В караванных городках "Гиват

Наполеон" и "Хапрот Иосеф" возле Акко живут тысячи "русских и эфиопских евреев". Тут нет никакой

инфраструктуры, нет даже поликлиники. Эфиопы живут в условиях полной изоляции. "В караванных

посёлках, - пишет Аврима Голан, - вырастают новые поколения граждан страны. Но они знакомы со своей

новой родиной -с Израилем - лишь по рассказам учителей." По мнению автора статьи, выросшие в них

дети никогда не станут патриотами Израиля. Кстати, несмотря на то, что отдельные

ивритоязычные журналисты в редких случаях вроде бы пишут в защиту новых иммигрантов, их