Гудериан

У начальников Бок заработал себе репутацию «упрямого и неуживчивою», а подчиненные считали его слишком придирчивым начальником, хотя Гудериан в этом отношении особых проблем не испытывал. Вместе они добились выдающихся результатов, ведь их объединял типичный для генштабистов подход к стратегии. В отношении же тактики Бок, как того требовали правила, оставлял Гудериану свободу действий. Довольно часто в своих письмах Гудериан говорил, что с командованием группы армий у него неплохие отношения. И все же нам немало говорит тот факт, что Гудериан отдавал предпочтение Рундштедту, несмотря на его очевидные недостатки как командующего. Это благожелательное терпимое отношение объясняется естественной реакцией Гудериана на теплый прием, пусть даже под ним скрывались очевидные несовершенства. Рундштедт был человеком, располагающим к себе, приветливым в обращении, а Бок – сдержанным и холодным. Имелась и еще одна причина для настороженного отношения Гудериана к Боку – события 1938 года, ведь Бок был среди тех, кто поддержал Браухича, когда тот решил ограничиться сухими, формальными проводами Фрича. Гудериан всегда был на стороне Фрича и не скрывал этого. Однако неизвестно, каким было бы поведение Гудериана, если бы в 1941 году он знал, что штаб Бока стал центром заговора против Гитлера (о чем сам Бок был осведомлен). История и сам Гудериан об этом умалчивают. Почти наверняка можно утверждать, что Гудериану ничего не было известно, в противном случае он, скорее всего, принял бы меры против заговорщиков, ведь его вера в Гитлера еще не поколебалась, а вот Бок уже засомневался. Однако Уилер-Беннет считает, что главком группы армий «Центр» не обладал сильным характером и, несмотря на все свое презрение к Гитлеру, не дал бы втянуть себя в заговор из трусости. И все же Бок принадлежал к числу тех военачальников, кто решительно отказался передавать в войска печально известный приказ Гитлера о физической ликвидации всех попавших в плен политработников Красной Армии и, тем самым, спас Гудериана, который мог оказаться в щекотливой ситуации, вынужденный как-то реагировать на этот приказ. Тем не менее, Гудериан, в свою очередь, отказался продублировать другую опасную инструкцию, освобождавшую солдат от всяческой ответственности за преступления против русского населения, написав: «Как я, так и многие командиры корпусов были безусловно убеждены, что дисциплина пострадает в случае объявления этого приказа». Гудериан обосновал свой отказ с военной точки зрения (но не с моральной), и его примеру последовали все германские генералы, отклонившие такие требования. Однако в «Воспоминаниях солдата» Гудериан писал: «…германские солдаты должны признавать международные обязательства и вести себя согласно велению христианского сознания».