Гуд бай, дядя Сэм!

И сумасшедшие ветераны стали лупцевать всех подряд без разбору, потому что в их воспалённом мозгу мир делился на своих и чужих чёткой чертой передовой линии. И те, кто были рядом – те свои, а кто по ту сторону – те враги.

– В атаку! Бей «Джонни»!

Но прикрытые копами вьетнамцы куда-то подевались, и все тумаки достались оцеплению. Но и ветеранам перепало. Только они не остановились. А кто способен остановить бешеного быка, вырвавшегося на свободу? Ветераны пёрли на дубинки, а распыляемый слезоточивый газ, кажется, лишь распалял их. Потому что на сумасшедших он действует не так чтобы очень.

– Убийцы-ы! – вновь перекрывая все звуки, закричала женщина, потерявшая сына. – Наш президент убийца! – И швырнула в сторону Белого дома какие-то награды. – Забери свои железки, верни мне Джонни!

И еще кто-то стал рвать с груди и швырять свои награды через забор.

А там, по периферии, ветераны рубились с полицией, и сумасшедший взвод шёл в атаку, сметая всё на своём пути, потому что у него не было тормозов, они не боялись ничего и никого и не думали о последствиях: о судах, штрафах и сроках. Они просто воевали, и очень хорошо воевали. Ну что с психов возьмёшь!

И откуда-то в их руках оказалось травматическое оружие. И это оружие сыграло роковую роль, потому что ладони привычно обхватили рифлёные рукояти, а указательные пальцы ткнулись в скобы, нащупывая спусковые крючки. И проснулись инстинкты, которые не думают. Да и чем им было думать?! Ведь они были не здесь, а там, и воевали по-настоящему, без дураков, и теперь им стало чем воевать!

– Взвод!.. Слушай!.. Залпом!..

И они пальнули, отчего несколько полицейских получили ранения. И были вынуждены открыть огонь на поражение, потому что не могли разобрать в этой свалке, какое оружие против них применили.

Несколько ветеранов рухнуло на асфальт. Но других это не остановило, во-первых, они воевали и испугать их пальбой было сложно, а во-вторых, они были психами. И они врубились в порядки полиции, выбивая и выкручивая у них из рук оружие, и делали это очень профессионально, потому что их учили в лагерях морпехов и беретов, а доучивались они в реальных боевых. А кровь… что кровь?.. Она только распаляла их боевые инстинкты.

И смяв, и опрокинув оцепление, психи увлекли за собой в прорыв других, накачанных виски ветеранов, которые, может быть, без них никуда не сунулись, но дурной пример заразителен, а братство и кураж победы поднимут в атаку любого. Потому что сумасшедшие – это сильный катализатор. Когда в толпе есть буйные, то и толпа перестаёт быть тихим стадом. А в этой толпе буйных, которые сумасшедшие, было предостаточно.

– Рота!.. Слушать сюда!.. Первый взвод – направление атаки… Второй взвод – прикрыть правый фланг!..

И ветераны привычно сбивались в отделения, взводы и роты, и, выполняя неизвестно кем отдаваемые команды, прорывались, охватывали, обходили оцепление по флангам, отрезали их от тылов и коммуникаций, дробя и уничтожая… Ну хорошо, не уничтожая, но крепко стуча им по физиономиям и почкам.

И тут, конечно, началось форменное побоище, потому что копы уже не сдерживали толпу, а спасали свои задницы, применяя оружие. Но психи тоже имели оружие, а кровь лишь распаляла их.

И все дрались, валялись и мутузили друг друга.

– И мы так же бошей! – мечтательно шептали сидящие в инвалидных креслах ветераны Второй мировой, воинственно размахивая флажками и тростями, потому что вдруг окунулись в атмосферу боевой своей юности.

И всё случилось, как случилось. Как должно было случиться: сотни раненых ветеранов и случайных зевак… трупы. С обеих сторон. Потому что любая революция только тогда чего-то стоит, когда прольётся кровь. Трупов было немного, но это были трупы американцев, которые воевали за свою Родину и там, во Вьетнаме и на Ближнем Востоке, остались живы, а здесь перед Белым домом…

Американская нация погрузилась в траур. И раздумья.

И присутствовавшие на демонстрации политики выступили с заявлениями. Очень жёсткими и неприятными для власти, и эти заявления повторяла нация: почему президент не вышел к своему народу, ведь если бы он вышел, этого побоища удалось бы избежать?

А в Интернете и на всех каналах крутились сотни фотографий раненых и убитых ветеранов, бегущих в ужасе людей, стреляющих и орудующих дубинками полицейских, горы брошенных в сторону Белого дома и висящих на заборе наград, и женщина в чёрном, обнимающая и целующая звёздно-полосатый гроб своего Джонни. Которую потом так и не нашли…

– Ваш гонорар…

Вьетнамцы с благодарностью принимали деньги, прикладывая руки к груди и кланяясь.

– Ваш самолёт через час. Счастливо. Можете дальше заниматься своими единоборствами, но в Америку лучше не суйтесь.

– Полицейские… Благодарю… Вы хорошо всё отыграли…

– Надо бы накинуть. Нас там изрядно помяли, мы так не договаривались. Мигель говорил, что мы просто постоим…

Дальше… Где эта мамаша?.. Ага, вот она. Не в чёрном, так и не узнать.

– Хм… Выше всяких похвал! Ваши фотографии удались, они теперь по всему миру на первых страницах… Я сам чуть не рыдал! Только об этой премьере не должен узнать никто…