Гуд бай, дядя Сэм!

Катарина была мексиканкой, но очень чистоплотной мексиканкой, что было большой редкостью и удачей. Он перебрал немало домработниц, прежде чем остановил свой выбор на ней. Американки тоже были неплохи, но они предпочитали жить у себя дома и работать оговорённые в контракте восемь часов, отчего ему частенько приходилось разогревать ужин самому. Чего истинный аристократ делать не должен. С Катариной было проще, так как она жила в его доме, была одинока и доступна двадцать четыре часа в сутки.

Мистер Адамс вымыл руки и сел за стол, сунув за воротник салфетку.

Ужин был разогрет до приятной ему температуры, приборы положены в привычном порядке. За эти годы Катарина успела изучить привычки своего хозяина.

Мистер Адамс с удовольствием жевал запечённую курочку, вдумчиво, не спеша, со вкусом, что отличает… Потому что помнил, как едят в больших бедных семьях, торопясь и глотая непрожёванный кусок, чтобы успеть урвать следующий. А если не успел, то ты опоздал.

– Спасибо, Катарина, всё было очень вкусно, как всегда.

Он тщательно вытер губы салфеткой, бросил ее в тарелку. Дальше будет стаканчик расслабляющего пятничного виски и сигара. Всё по навсегда заведённому порядку. Вот только домработница… Что с ней?

– Вы сегодня какая-то грустная, Катарина. Что-то случилось, я могу вам помочь?

– Нет, спасибо, всё хорошо, я всем довольна.

Мистер Адамс проследовал в спальню, где выпил виски и закурил. Он курил и с удовольствием поглядывал на кровать, которая была застелена идеально, без единой складочки, как постели новобранцев в казарме.

Потом он принял таблетку снотворного и уснул…

Пробуждение было ужасным. И даже не потому, что отчаянно болела голова, а потому что…Что за ерунда? Почему такой бардак? Стул валяется на полу и какие-то обрывки… Одеяло! Оно разорвано в двух местах! И кругом перья! Часы… Время уже к полудню! Ах, да, сегодня суббота… Что здесь такое?

Кто-то кашлянул… Кто сидит в его кресле?

В кресле развалился, неприлично разбросав ноги, какой-то совершенно посторонний смуглый мужчина. И смотрит на него. А возле него, на полу, сжавшись в комочек и всхлипывая, сидит Катарина.

– Что здесь происходит? Кто вы такой, чёрт возьми!

– Не надо кричать, не надо кипятиться, сэр, это не в ваших интересах.

Незнакомец вытащил из коробки, из его коробки (!), сигару, откусил кончик (какая вульгарность!) и сплюнул его на пол, себе под ноги.

– Я прошу вас объясниться… – Мистер Адамс попытался сесть, но вспомнил, что он в постели и что на нем пижама… почему-то рваная.

– Объясняться надо вам, сэр. Она… – кивок на Катарину, – моя сестра, а вы ее… Так не поступают с порядочными дамами.

– Катарина, послушайте, что он говорит? Неужели я…

Катарина подняла на него заплаканные глаза.

– Да, сэр. Вы… Вы меня… Сегодня ночью. Я сопротивлялась, но вы…

– Что за бред!

– Бред, а это что? – указал брат пальцем на синяки возле губ Катарины. – И вот здесь! Покажи ему!

На запястьях сестры были многочисленные царапины.

– Вы что-то путаете. Катарина работает у меня пять лет, и никогда, ни разу…

– Тогда – ни разу, а теперь – сразу… Дорвались, сэр.

– Послушайте, то, что кто-то посторонний хватал вашу сестру, еще не доказывает, что я…

– А это… – обвёл брат пальцем вокруг. – Откуда такой погром? Моя сестра сопротивлялась, но вы, конечно, были сильнее.

Мистер Адамс осмотрелся по сторонам. Уже другими глазами – стул, рваное одеяло, подушка, откуда летели перья.

– Это ничего не доказывает! Я сейчас вызову полицию, чтобы она…

– Не спешите, сэр. Лучше посмотритесь в то зеркало. Нет, не лицом, спиной повернитесь. Видите?

Черт подери, на спине, вдоль хребта, тянулись длинные царапины. По четыре с каждой стороны, как будто кто-то его когтями рвал. Кто, когда? Так вот почему спина саднит! И на простынке… размазанная кровь. Неужели он во сне? Нет же, не может быть, он никогда не страдал лунатизмом и очень чутко спит. Это просто… это просто провокация. Да его хотят подставить!

– Слушайте, вы, не знаю, как там вас звать! Вы что, надеетесь меня испугать?! Тогда вынужден разочаровать вас – ничего из этого не получится. Я по образованию юрист и имею опыт разбирательства в судах. Все мои стулья, одеяло, ваши синяки – этого недостаточно для возбуждения дела… Может быть, ваша сестра случайно и не здесь, и не сегодня… Всё это недоказуемо…

– Извините, сэр, но мы были в больнице и зафиксировали травмы.

Дьявол!

– Когда?

– Утром, пока вы еще спали… после бурной ночи. И еще мы, под протокол, взяли соскобы из-под ногтей, и эксперты легко установят, чьи под ними были кровь и кожа. Можете еще раз взглянуть на свою спинку.

Мистер Адамс испуганно заморгал. А вот это уже серьёзно, потому что одеяло, кровь на простыне, царапины и экспертиза, хоть даже ДНК. Но сдаваться нельзя, если они преступники, то надо не показывать им своей слабости, надо наступать.

– Всё это вздор! В крайнем случае, тянет на драку. Обоюдную! Да, мы могли повздорить с вашей сестрой, и когда она… Когда напала на меня, я был вынужден защищаться. Отсюда царапины и синяки. Это была самозащита!