Губкин

В 1864 году лесничий Гладышев, объезжая свой участок по реке Ухте, что впадает в Ижму, обнаружил на траве странные натеки маслянистого вещества. Об этом узнал Сидоров и тут же подал заявку на три участка по одной квадратной версте. Через несколько лет (царские чиновники не торопились) разрешение было получено, и Сидоров послал агента «в центр» за оборудованием. Несколько месяцев ушло на то, чтобы пробурить скважину глубиной пятьдесят два метра; сейчас это двухчасовая работа. На пятьдесят третьем метре сломался бур. Дыра в земле постепенно заполнилась нефтью. Выкачали тысячу пудов. Хозяин запечатал несколько бутылок и отправил их в Петербург; там готовилась какая-то промышленная выставка.

Через четырнадцать лет Сидоров повторил попытку открыть месторождение — тоже без большого успеха.

За годы Советской власти здесь разведана целая нефтегазоносная провинция, известная год названием Тимано-Печорской. Пробурены тысячи скважин. Но первая северная скважина — «Сидоровская» — сохранилась; устье ее огорожено штакетником. Андрей Яковлевич Креме, искатель тундровой нефти, опубликовал ее фотографию в своих очерках; он пишет, что Сидорова помнят геологи.

Но что поделывает отпрыск никому пока еще особенно не известной фамилии? Мы оставили его четыре года назад. Да! Минуло четыре года.

Мы оставили нашего героя (в главе восьмой) сидящим за партой у окна, в которое заглядывает ветка клена, на втором этаже деревянного здания училища. Когда дует ветер, ветка стучит в стекло. Четырежды сбрасывала ветка листья и. четырежды выдавливала из сочного своего нутра свежую зеленую поросль; качались на ней сережки и манили вдаль, как та пылинка на блоковском «ноже карманном», что кутает мир в цветной туман. Четырежды просыхала тропа после разлива Оки, и наш герой шагал по ней в родное Поздняково на каникулы.

Да, просим учесть, что возвращался он не с пустыми руками: в котомке лежали любимые бабушкины сушки из крендельной А.И. Калинина (на ул. Московской) и разные сладости для братьев и сестер и бутылочка «шустовки» для. сердитой тетки. Потому что слух о талантливом ученике распространился по Мурому и купеческие мамаши наперебой зазывали его репетировать своих купеческих детишек. Конечно, не за одно спасибо. И Ванюша не только сам оплачивал свое содержание и учебу, но и выкраивал, как видим, кое-что на подарки.

И вот, когда в четвертый раз собирался он в деревню, он сложил в котомку все свои пожитки. Он обошел напоследок двор, на котором когда-то впервые увидел будущих однокашников и втайне поразился невиданным их прическам. Кое с кем пришлось потом подраться, отстаивая право на равенство. Теперь он и сам пострижен не хуже. Не в том дело. Ему шестнадцать лет. Исчезла несколько нервозная самоуглубленность, внезапный разброс жестов, пугавший собеседников. В очертаниях губ, в лепке подбородка появилось выражение скрытой сосредоточенности и упрямства. Он вырос, пиджак уж тесноват ему; из наружного кармана торчит расческа. В шестнадцать лет запоминаешь, когда женщины хвалят твои волосы. Он опьянен жаждой, познавать, удивляться и запоминать. Ему кажется, он ведает, чего хочет. Чего? Слабое ощущение ограниченности и неизбежности выбора уже проникло в его сознание, предвещая в будущем душевный кризис.

Нимало сим не обеспокоясь, герой наш вышагивает по тропе, и котомка за спиной похлопывает в такт шагам по правой лопатке, словно подбадривая и подгоняя: «Вперед, сударь! Ваша стрелка с одним острием!»

Глава 10

Уложение 1828 года. Глухая семинарская стена. Два новых понятия: «либерализм» и «распорядок дня».

Заглянем в словарь Даля. «Сословие, люди общего им занятия, одних прав; звание, состояние, разряд, каста. Сословие селян, мещан, купцов, дворян. Сословие ремесленников… Податные сословия».

В слаженном бюрократическом механизме Российской империи каждому сословию предписан был круг деятельности и интересов; круги эти, возносясь друг над другом, суживались и увенчивались коронованной макушкой, образуя изящную пирамиду. Не будем разбирать свойства этой геометрической фигуры, обклеенной снаружи для прочности указами, приказами, циркулярами и распоряжениями. Назовем лишь один документ; герой наш в данный момент и понятия не имеет о его существовании, но именно он отравлял — слегка — безоблачное настроение, в котором пребывал Ванюша, шагая по росистой тропе.